Но я…
Я не смогла приехать.
Все время уходило на работу, работу, работу эту несчастную…
В комнате воцарилась тишина.
Каждый погрузился в свои мысли.
Нина Петровна без спроса взяла табурет и уселась у окна. — Три месяца назад она пригласила нотариуса, — наконец произнесла Ольга. — Сказала, чтобы у тебя, Оля, дом остался.
Чтобы ты не бродила по чужим углам.
Я отказывалась.
Честное слово, отказывалась!
Но она…
Она так упрашивала… Она вышла в гостиную и принесла оттуда аккуратно сложенный листок. — Вот.
Дарственная.
Все оформлено по закону.
При свидетелях, Петрович и Нина Петровна подписались.
Тамара схватила бумагу и быстро пробежала по ней глазами.
Подпись тёти Ларисы, хоть и слабая, но узнаваемая.
Печать нотариуса.
Все подлинное, все законно… — Она не имела права… — прошептала Тамара. — Я же…
Я ж её дочь… — Что? — удивилась Ольга. — Как дочь?
Вы же племянница. — Я… да, племянница.
Просто оговорилась.
Елена пристально взглянула на мать. — Э-э-э… Мам? — Все, хватит! — Тамара вскочила, глаза её вспыхнули. — Я буду оспаривать!
Я найду адвоката и докажу, что она была больна, не понимала, что делает! — Она всё прекрасно осознавала, — твёрдо сказала Ольга. — Иначе нотариус не заверила бы документ.
Да и свидетели подтвердят, что она была в здравом уме. — Конечно, в здравом, — поддержала Нина Петровна. — Ну-ну… Посмотрим!
Елена, пошли!
Елена встала тяжело, придерживая живот, и последовала за матерью.
Они направились к выходу, у двери Тамара обернулась. — Я еще вернусь.
И выкину вас из этого дома, запомните! *** Когда дверь за ними захлопнулась, Нина Петровна вздохнула: — Ох, Оля, квартира тебе не достанется.
Не отдаст…
Вот это кроха… — Но тётя Лариса…
Она же хотела… — Много чего она хотела, — проворчала соседка, — сейчас она вцепится в тебя, как бульдог, и всё, конец истории… — Ладно, Олюшка, я пойду, — вдруг вспомнила она, — ох… ноги совсем не слушаются… Давай, закрой за мной. *** Оставшись одна, Ольга вновь вспомнила тётю Ларису и её последние дни.
