Полки поднимались вверх до самого потолка, уставленные десятками, а порой и сотнями томов: старинными изданиями, справочниками… Оля всегда думала, что такие библиотеки существуют лишь в кино. — Вот это да… — произнесла она, не находя слов. — Пользуйся, — просто ответил Виктор Николаевич. — Тут много редких книг, которые тебе пригодятся для подготовки к экзаменам.
С тех пор, как только появлялась свободная минута, она спешила туда.
Она читала, делала пометки и составляла конспекты. — Тебе бы взять отпуск, — однажды предложил Виктор Николаевич. — Тогда подготовишься к экзаменам гораздо спокойнее.
Оля пыталась возразить, но он настоял: — Подработать ты ещё успеешь, платить за квартиру сейчас не нужно, так что никаких возражений.
Учёба сейчас стоит на первом месте.
Виктор Николаевич не навязывался ей.
Утром он уходил в больницу, вечером возвращался и всегда приглашал Олю на завтрак и ужин.
Со временем она перестала бояться его.
В разговорах он оказался совсем не таким, каким казался в больничных коридорах — строгим и непреклонным.
Дома он был тихим, внимательным собеседником. — А почему ты выбрала медицину? — спросил он однажды, когда они вместе пили чай с пирогом, который испекла Оля.
Она улыбнулась и поведала то, что почти никому не рассказывала. — Мой дедушка мечтал стать врачом.
Он даже поступил, но… он погиб.
Поэтому я решила — раз уж ему не удалось, попробую я.
Возможно, у меня получится.
Виктор Николаевич слушал внимательно, сдержанно, но в глазах его появилось особое серьёзное выражение. — Значит, ты стараешься за двоих? — уточнил он. — Вроде того, — кивнула девушка. — Мне кажется, что я должна осуществить его мечту. — Похвально, — одобрительно кивнул Виктор Николаевич.
Однажды вечером, перебирая книги в библиотеке, Оля достала с полки большой том с кожаным переплётом.
Она раскрыла его, и вдруг из книги выпала старая фотография.
Подняв снимок, она застыла: с чёрно-белого кадра на неё смотрела молодая девушка в лёгком платье, с длинной косой и ясной улыбкой.
Сердце забилось чаще — это была её бабушка!
Дрожащими пальцами сжимая фото, Оля бросилась в кабинет Виктора Николаевича.
Он сидел за столом, просматривая медицинские журналы. — Виктор Николаевич… — голос её дрогнул. — Откуда у вас эта фотография?
Он поднял взгляд, увидел снимок и будто окаменел.
Несколько секунд молчал, затем медленно снял очки. — Где ты её нашла? — спросил он. — В книге… в библиотеке, — быстро ответила она.
Виктор Николаевич долго молчал.
Было видно, что он борется с внутренними переживаниями.
Наконец, отложив бумаги, тихо произнёс: — Раз уж ты открылась мне, будет несправедливо молчать.
Он поднялся, прошёл по комнате и начал говорить медленно, словно заново переживая те события: — Это была моя невеста.
Людмила.
Голос его дрогнул, но он продолжил: — После первого курса меня отправили на практику.
Там произошла трагедия, я попал в больницу и долго лечился.
А когда вернулся, узнал, что дом, где она снимала комнату у одинокой женщины, сгорел, и она погибла.
Мне в милиции сказали, что опознать её было невозможно, но показали кольцо.
Кольцо, которое я ей подарил… Оля слушала, и внутри у неё словно что-то оборвалось. — После этого я пытался жить дальше.
Женился даже однажды… но быстро понял, что никто не сможет заменить мне Людмилу, я её очень сильно любил.
С тех пор я одинок.
Он замолчал, уставившись в окно.
В комнате повисла тяжёлая тишина.
Оля побледнела, руки задрожали.
Внезапно она почувствовала, как сердце сжимается так, что становится трудно дышать. — Что с тобой? — встревоженно спросил Виктор Николаевич, повернувшись к ней.
Он спешно принес стакан воды. — Выпей.
Она сделала глоток и с трудом прошептала: — Это… моя бабушка на фото.
Лариса Ивановна.
И… она жива.
Виктор Николаевич застыл, словно не веря своим ушам. — Как… она жива?
Оля всё ещё держала фотографию в руках, пальцы дрожали.
