Сначала до меня донеслись голоса врачей.
Затем раздался голос мужа.
После — голос свекрови. — Алексей, ты хоть подумай, — злобно шептала она, — если она придёт в себя, что дальше?
Инвалид.
С работы — сразу увольнение.
Кто тогда будет кормить семью? — Мам, не говори так, — с трудом выдавил он. — А как?
Всю жизнь ты с ней мучился.
Она не хозяйка, не жена — у неё совсем другие взгляды.
Грустный взгляд, старые книги.
Посмотри на себя: с ней ты состарился на двадцать лет.
А эта девушка, что с работы к нам заходит… Живая, энергичная.
Я застыла.
Какая девушка? — Мам, хватит, — отрезал он резко. — Не сейчас. — А когда? — шептала она. — Сейчас самое время подумать.
Если не придёт в сознание — значит, так судьба.
Бог даёт тебе шанс.
Боль пронзила всё тело, но я не могла даже пошевелиться.
Эти слова врезались в память, словно острое жало.
Сколько прошло — день, неделя, месяц?
Я не знала.
Врачи говорили, что я «на грани».
Но с каждой попыткой сознание возвращалось всё ближе к поверхности.
Я слышала, как медсестра меняет капельницу, как кто-то ставит в угол букет лилий (я терпеть не могла лилии!).
И слышала, как Алексей приходил — сначала каждый день, потом всё реже. — Она ведь ничего не чувствует, да? — однажды спросил он врача. — Мы не можем точно сказать.
Чудеса случаются.
Иногда люди слышат.
Он замолчал.
Потом тихо добавил: — Если она не очнётся, через сколько можно… оформить?
Врач удивился: — Что вы имеете в виду? — Ну… опеку, документы… Я внутри себя закричала.
Алексей!
Я здесь!
Не говори так!
Но комната оставалась безмолвной.
Через какое-то время (не знаю, сколько прошло) я увидела свет.
Ненадолго, словно между снами мелькнула лампа на потолке.
Я смогла немного пошевелить пальцами.
Потом — открыть глаза.
Мир казался размытым, словно под водой.
Надо мной наклонилась медсестра.
Она ахнула и побежала звать врачей.
