Алексей в это время вёз детей на машине.
Он мчался быстро, резко меняя ряды.
Мальчик и девочка молчали на заднем сиденье, ощущая напряжённую атмосферу.
Он испытывал внутреннее потрясение от унижения.
В его голове прокручивались все сцены, каждое её слово, каждое спокойное движение.
Он не мог поверить, что его, мужчину, главу семьи, выставили за дверь, словно непослушного щенка.
В уме уже зрела идея мести.
Он считал, что она просто играет роль, таким образом проявляя характер. «Ничего, — думал он, — остынет.
Посидит в одиночестве, осознает, что без меня она — никто.
Вернусь через пару часов, может, завтра.
И мы поговорим.
Совершенно по-другому.
Я объясню ей, как должна вести себя настоящая жена».
Эта мысль придавала ему уверенности.
Он высадил детей у сестры, быстро изложил ситуацию и пообещал разобраться, а сам направился в ближайшую Одессу.
Ему требовалось выпить.
Прошло около трёх часов.
Мастер по замкам уже ушёл, оставив лёгкий запах машинного масла и новый комплект ключей на кухонном столе.
Клининговая команда работала слаженно и стремительно, словно подразделение спецназа, очищающее территорию.
Квартира вновь сверкала стерильной чистотой, наполнялась ароматом лимона и свежести.
Тамара рассчиталась и закрыла дверь за последним сотрудником.
Она оставалась одна.
В своей тишине.
В своём порядке.
Она переоделась, нанесла лёгкий макияж и посмотрела на часы.
Скоро нужно было отправляться в ресторан.
Алексей, выпив пару стаканов виски для смелости, решил, что пора возвращаться.
Он не намеревался устраивать ссору.
Он придумал безупречный предлог.
Он «забыл» зарядное устройство от ноутбука.
Это дало бы ему возможность войти, оценить обстановку, увидеть её раскаяние и, возможно, даже великодушно остаться.
Он подъехал к дому, уверенно вышел из машины и поднялся на свой этаж.
Он был спокоен.
Он шёл не просить, а возвращать своё.
Подойдя к двери, он без стука вынул ключ.
Тот самый ключ, которым открывал эту дверь множество раз.
Он вставил его в замок.
Привычное движение.
Но ключ не вошёл до конца и упёрся в что-то с глухим металлическим звуком.
Алексей нахмурился.
Подумал, что вставил ключ не той стороной.
Вытащил, перевернул и попытался снова.
Результат остался тем же.
Ключ не заходил.
Он попробовал ещё раз, уже с усилием, пытаясь провернуть его.
Никакого эффекта.
Замок не поддавался.
Внутри что-то было не так.
Он нажал на ручку.
Ручка вращалась впустую.
Он дернул её несколько раз.
Дверь оставалась неподвижной.
И тогда до него начало доходить.
Медленно, словно ледяная вода, заполняющая лёгкие.
Он прижал ухо к двери.
Ни звука.
Ни музыки, ни шагов, ни голосов.
Абсолютная, мёртвая тишина.
Это было хуже, чем крики.
Это было полное, абсолютное игнорирование.
Он больше не был частью того, что происходило за этой дверью.
Он превратился во внешний шум.
Алексей отступил на шаг, глядя на гладкую, безразличную поверхность двери.
На ручку.
На замочную скважину, которая только что отвергла его ключ.
В этот момент он осознал всю глубину случившегося.
Пока он ехал, пил виски и строил планы триумфального возвращения, она не плакала и не ждала.
Она действовала.
Она просто исключила его.
Сменила замок.
Стерла его, как ненужную помарку на чистом листе.
Он остался стоять в коридоре, один, с бесполезным куском металла в руке, глядя на дверь, которая больше никогда не откроется для него.
Это был конец.
Беззвучный, окончательный и беспощадный…
