Бесплатно.
По-особенному, словно праздник. — Это же ваша работа. — Нет, не работа.
Просто так.
Мы молчали.
Он взглядывал в окно.
Я смотрела на него. — Тамара, — неожиданно произнёс он.
Я вздрогнула. — Что? — Это ваше имя.
Тамара.
Красивое. — Никто так меня не называет.
Все говорят просто Тамара. — А я буду.
Если позволите.
Я кивнула.
Горло сжалось.
Как глупо.
Сорок восемь лет, а при мысли, что кто-то хочет назвать тебя полным именем, сердце сжимается.
Он ушёл.
А я лежала и пыталась понять: что же происходит?
Три дня назад я его даже не знала.
А теперь жду.
Каждый день жду его шагов в коридоре.
Возможно, я всё себе выдумываю.
Возможно, он просто добрый человек.
Просто жалеет одинокую женщину в больнице.
Но мандарины на тумбочке пахли иначе.
Уже не чужими.
Почти своими. *** Третье января.
Он пришёл без мандаринов. — Не успел заехать, — виновато объяснил он. — Смена была ночная, а потом в магазине очередь. — Ничего страшного. — Нет, нужно было.
Это уже традиция.
Традиция.
Всего за четыре дня.
Странное слово для таких коротких отношений.
Он сел.
Молчал дольше, чем обычно.
Я заметила, что он хочет что-то сказать. — Вот уже двадцать лет людей вожу, — наконец заговорил он. — Каждый день новые лица.
Сел, вышел, забыл.
И за двадцать лет ни разу не было такого. — Какого?
Он встретился со мной взглядом. — Чтобы хотел, чтобы человек не выходил из машины.
Я не знала, что ответить.
Сердце билось так громко, что, казалось, он слышит. — К чему я это, — он отвёл глаза. — Просто такая мысль. — Игорь. — Да? — Спасибо. — За что? — За мандарины.
За то, что приходите.
За всё.
Он кивнул.
Встал. — Завтра утром приеду.
Вас же завтра выписывают? — Да.
Врач сказал, с утра. — Я буду.
Дверь палаты приоткрылась.
Заглянула медсестра. — Тамара Петровна, пора капельницу ставить.
Она посмотрела на Игоря.
Потом на меня.
Улыбнулась. — А говорили, никого не ждёте.
Он вышел.
А я осталась.
С капельницей, с мыслями, с надеждой, о которой боялась говорить вслух.
Четыре дня.
Всего четыре дня.
И всё перевернулось. *** Четвёртое января.
Утро.
Врач подписал выписку.
Я собрала вещи.
Их было немного.
Сумка с домашней одеждой, пакет с недоеденными мандаринами.
Игорь не приходил.
Я ждала.
Смотрела на дверь.
На часы.
Снова на дверь.
Девять.
Десять.
Половина одиннадцатого.
Возможно, смена.
Возможно, передумал.
Возможно, я всё выдумала.
Мандарины, разговоры, взгляды.
Возможно, он просто добрый человек, а я напридумывала себе невесть что.
Сорок восемь лет.
Сколько раз так было?
Ждала.
Надеялась.
А потом убеждала себя, что всё показалось.
И шла дальше.
Одна.
Я достала телефон.
Вызову такси сама.
Но не позвонила.
Встала.
Взяла костыли.
Сумку повесила на плечо.
Пакет с мандаринами засунула туда же.
Хватит ждать.
Хватит надеяться.
Пойду сама.
Коридор.
Лестница.
Холл приёмного покоя.
Медленно, осторожно, опираясь на костыли.
Нога болела, но терпимо.
