Каждое лето повторялась одинаковая история. Ольга вместе с мужем Игорем собирали вещи и направлялись на дачу к Нине Ивановне. Свекровь проживала там с мая до октября, превратив маленький участок в шесть соток в своеобразную крепость с установленными ею правилами и порядками.
Нина Ивановна встречала их неизменно — сначала радостно обнимала сына, затем лицемерно улыбалась невестке, после чего начинались обычные упреки.
— Вот наконец-то удосужились приехать, — произносила она, хотя они всегда приезжали точно по расписанию. — Игорёк, ты совсем исхудал. Очевидно, что дома тебя нормально не кормят.
Ольга молча выслушивала это. За пять лет брака она уже привыкла к подобным словам. Муж только смеялся и отмахивался — мол, мама всегда все преувеличивает, не обращай внимания.
Первое утро на даче выявляло всё самое главное. Нина Ивановна накрывала завтрак на веранде: перед Игорём ставила большую тарелку с яичницей из трёх яиц, к ней толстые куски хлеба и свежие огурцы с помидорами из огорода. Для Ольги накладывала маленькую тарелочку — одно яйцо и несколько кусочков овощей.
— Мужчине надо плотно поесть, а тебе и полпорции хватит, — говорила свекровь с улыбкой. — Ты ведь не на стройке работаешь.
Игорь с аппетитом наслаждался завтраком, издавая довольные звуки. Ольга же ела свою скромную порцию, стараясь скрыть голод. После бессонной ночи в душной комнате под крышей аппетит был отличный, однако просить добавку казалось постыдным.
— Игорёк, иди полей сад, — приказывала свекровь. — Ведь всё сохнет. А ты, Ольга, займись домом: помой пол, постирай бельё. Руки-то у тебя есть.
Муж без возражений брал лейку и направлялся к грядкам. Ольга таскала воду, драила полы, развешивала влажные простыни. К обеду она чувствовала себя измотанной, словно разгружала вагоны.
— А женщины решили раньше и дом держали, и детей рожали, и мужьям служили, — рассуждала Нина Ивановна во время обеда. — Не то что нынешние — только в телефонах сидят и о работе хвастаются.
Ольга работала методистом в детском саду с зарплатой пятьдесят восемь тысяч гривен, а Игорь был слесарем на заводе с доходом пятьдесят две тысячи. Тем не менее, для свекрови мужчинам всегда придавала куда большее значение и считала их труд труднее.
— Игорёк, возьми ещё супчика, — суетилась Нина Ивановна, подливая сыну вторую порцию. — Без сил на работе останешься.
— Мам, у меня же отпуск, — улыбался Игорь.
— Отпуск-то отпуском, но силы набираться надо.
Ольга же кормила себя в одиночестве, когда свекровь была занята хозяйством. Иногда доедала то, что оставалось со стола, чувствуя себя чужой в этом доме.
По вечерам к Нине Ивановне наведывалась соседка Галина Петровна. Женщины пили чай на веранде, обсуждали новости Каменца-Подольского и сетовали на современную жизнь.
— Женщины нынче совсем распоясались, — вздыхала свекровь, с мимолетным взглядом на Ольгу. — Мужей не уважают и семей не берегут. Только о себе заботятся.
— Совершенно верно, — соглашалась Галина Петровна. — Раньше жена за мужем стояла, как за каменной стеной. А теперь каждая сама себе хозяйка.
— Вот и итог — семьи рушатся, дети растут без отцов, — продолжала Нина Ивановна. — Всё потому, что женщина своё место позабыла.
Ольга сидела за столом, делая вид, что читает книгу. Реплики свекрови врезались в душу. Особенно больно воспринимались намёки на чрезмерную свободу современных женщин.
— Мужу слушаться надо, — наставляла Нина Ивановна. — Он — голова семьи, а женщина — шея. Шея голову держит, но не командует.
За пятилетнее время на даче Ольга полностью превратилась в домработницу. Она мыла, стирала, пропалывала грядки, собирала ягоды. Игорь же помогал лишь с тяжелой работой и то по просьбе матери.
— Сынок, дрова поколи, — просила свекровь.
— Хорошо, мам.
— Ольга, малину собери, не дай переспеть.
— Хорошо, Нина Ивановна.
Часто просьбы жены свекровь игнорировала или отвечала не по делу.,— Нина Ивановна, не хотите ли чаю? — предлагала Ольга.
— Игорь, милый, ты не устал? Отдохни немного, сынок.
— Может, отправимся в лес за грибами?
— Можно и пол помыть, уж совсем грязноват стал.
Ольга понимала, что такое поведение не случайно. Свекровь таким образом демонстрировала, кто в доме хозяин, а кто обязан служить.
К концу недели терпение почти иссякло. Особенно тяжело было слушать Нину Ивановну при соседках, когда она начинала наставления:
— Женщина должна мужу служить — вот её настоящее предназначение. А не строить карьеру и не требовать равноправия.
— Совершенно верно, Нина, — поддерживала Галина Петровна. — Моя внучка тоже задирается. Говорит: сама зарабатываю. И какой от этого толк?
— Никакого толку нет. Мужчина без должного уважения может уйти к другой. А остаётся она одна, несчастная.
В субботу наступил день праздничных мероприятий Каменец-Подольского. К Нине Ивановне должны были прийти родственники, соседи и давние знакомые. Свекровь готовилась долго: варила, жарила и закатывала банки.
— Игорька, выноси стол во двор, — приказывала Нина Ивановна. — Ольга, нарежь салаты и помой посуду. Пусть всё сверкает чистотой.
К вечеру во дворе собралось около пятнадцати человек. Мужчины сразу принялись за водку, женщины — за домашнее вино. Стол ломился от разнообразных закусок. Нина Ивановна легко передвигалась среди гостей, принимая комплименты в свой адрес.
— Ниночка, как всегда, всё отлично! — хвалила двоюродная сестра хозяйки.
— Да, старалась на славу, — скромно отвечала Нина Ивановна.
Ольга осталась сидеть в конце стола, стараясь не выделяться. В разговорах обсуждали цены, урожай и новости Каменец-Подольского. Постепенно беседа становилась более откровенной.
— Помните Настю из соседнего Каменец-Подольского? — рассказывала одна из соседок. — Так она мужа бросила и уехала в Житомир. Говорит, хочет быть самостоятельной.
— Чем это закончилось? — спросила другая.
— Вернулась через год ни с чем. Ни жилья, ни толковой работы. Муж, конечно, уже другую нашёл.
— Вот и результат женского равенства, — вставила Нина Ивановна. — Хотела сама за себя решать — вот и получила.
Гости согласились. Мужчины подняли рюмки, женщины поддакивали. Ольга чувствовала, как внутри неё растёт напряжение с каждой минутой.
— Я всегда говорю, — накидывала свекровь, набирая обороты, — женщина — это обслуживающий персонал. Мужчина — голова семейства. А вот теперь только телефоны в руках да бегство в Житомир от домашних забот.
Все рассмеялись. Игорь тоже улыбнулся и качнул головой, мол, мама, ты опять преувеличиваешь. Но возражать не стал.
Ольга сдержанно опустила вилку на тарелку. Кусок словно застрял в горле.
Рано утром в пять часов Ольга проснулась. На кухне царил беспорядок после вчерашнего застолья: грязные тарелки нагромождались в раковине, на столе были остатки салатов и крошки хлеба. На стуле висела её любимая кофта — явно кто-то из гостей использовал её в качестве подложки под сумку.
Нина Ивановна продолжала спать, тихо похрапывая в соседней комнате. Игорь тоже не подавал никаких признаков жизни. Ольга тихо встала, умылась и аккуратно собрала свои вещи в дорожную сумку: зарядку, документы, косметику — всё аккуратно сложила, стараясь не шуметь.
Последний раз оглядела дачный дом. Пять лет подряд приезжала сюда с надеждой, что отношения со свекровью улучшатся. Верила, что когда-нибудь Нина Ивановна увидит в невестке не прислугу, а равного человека. Но надежды так и не сбылись.,Калитка заскрипела. Ольга вышла на покрытую пылью дорогу, ведущую к автобусной остановке. Утренний воздух оставался свежим, а трава сверкающим покрывалась росой. Птицы распевали свои песни в садах, где-то вдали раздавалось мычание коровы. Привычное утро в Каменце-Подольском.
На остановке Ольга достала телефон и отправила мужу короткое сообщение: «Я уехала. Мне достаточно». После этого перевела устройство в беззвучный режим.
Автобус подъехал спустя двадцать минут. Она заняла место у окна и наблюдала, как мелькают поля и леса. Внутри не возникало ни слёз, ни истерик — лишь тяжёлое, ровное спокойствие, словно напряжение, накопленное долгое время, наконец отпустило.
В Житомире Ольга сразу направилась к подруге Татьяне. Та проживала в двухкомнатной квартире на окраине и работала бухгалтером в строительной компании. Татьяна встретила её с удивлением, но не задавала вопросов — по выражению лица было видно, что Ольга не готова к беседе.
— Хочешь чай? — предложила Татьяна.
— Да, буду.
Они молча сидели на кухне, пили чай с печеньем. За окном доносились суета города: гудели машины, детские голоса звучали из двора, в соседней квартире работал перфоратор. Звуки, от которых не хотелось убегать или прятаться.
— Можешь рассказать? — осторожно поинтересовалась Татьяна.
— Позже. Может быть.
Ольга отключила геолокацию на телефоне. Пусть никто не узнает, где она находится. Пусть подумают и поймут, что значит просто исчезнуть без объяснений.
Первый звонок от Игоря пришёл спустя три часа, но Ольга не взяла трубку. Последовали ещё звонки, на которые она также не ответила. К вечеру телефон был заполнен семнадцатью пропущенными вызовами от мужа и пятью — от свекрови.
Последним звонила золовка — младшая сестра Игоря, которая проживает в соседнем городе.
— Ольга, что произошло? — беспокойство звучало в голосе Марины. — Игорь в панике, мама ругается. Говорят, ты просто уехала без объяснений.
— Именно так.
— Но почему? Что послужило причиной?
— Потому что надоело быть прислугой.
— Какая прислуга? Что ты имеешь в виду?
— Неважно, Марина. Просто передай, что со мной всё в порядке.
— Ольга, но ведь это из-за одной фразы…
— До свидания.
Ольга прервала разговор. Никто не проявил извинений. Никто так и не понял сути проблемы. Только удивлялись — как можно так реагировать на «безобидные» слова.
На следующий день она вернулась домой. Своя квартира, свой порядок и свои вещи. Никто не говорит ей, что и как делать. Никто не указывает, какое место должна занимать женщина. Лишь тишина, спокойствие и возможность жить так, как хочется.
Вечером приехал Игорь. Его вид был обиженным, но не злым. Он сел на диван и долго молчал.
— Мать говорит, ты расстроилась из-за вчерашних слов, — наконец произнёс он.
— Ни капли не расстроилась. Я поняла.
— Что именно поняла?
— Что я там лишняя. Что твоя мама воспринимает меня только как бесплатную рабочую силу. И что ты с этим соглашаешься.,— Ольга, да что ты! Мама ведь воспитана по-другому…
— Старые взгляды или нет — это несущественно. Главное, что я больше не планирую ехать.
— То есть совсем не поедешь?
— Абсолютно нет.
Игорь задумался, провёл руками по лицу.
— А традиции семьи? Мать ждет нас всегда летом…
— Пусть ждёт тебя. Ты сам можешь ехать, никто не мешает.
— Но мы же муж и жена…
— Именно. Муж и жена — равные друг другу, а не хозяин с прислугой.
Муж поднялся и прошёлся взад-вперёд.
— Может быть, стоит поговорить с мамой? Объяснить, что тебя задело?
— Игорь, за пять лет твоя мама ни разу не интересовалась моими чувствами. Ни разу не спросила, как у меня дела на работе. Покармливала меня остатками, заставляла мыть пол, при этом всем говорила, что женщина — это прислуга. А ты молчал.
— Я и не думал, что для тебя это так важно…
— Вот именно. Ты и не подумал.
Ольга подошла к окну. Во дворе играли дети, молодые мамы толкали коляски. Обычная летняя картина, наполненная простыми радостями.
— Следующее лето проведём в Житомире, — сказала решительно. — Или на турбазе. Вдвоём.
— А мама как?
— Маме придётся принять, что у сына теперь жена. С собственным мнением и достоинством.
Игорь остался без слов. Только кивнул и ушёл на кухню, чтобы приготовить чай.
С тех пор Ольга не ездил к Нине Ивановне на дачу. Свекровь первое время звонила, выражала недовольство, требовала объяснений. Потом звонки стали редкими, а к концу лета прекратились вовсе.
Игорь первые две недели настаивал, пытался уговорить, иногда даже злился. Но со временем привык. Летние отпуска они стали проводить на турбазах, ездили к морю, исследовали близлежащие города. Без свекрови, без упрёков, без деления на хозяев и прислугу.
Через год муж признался:
— Знаешь, отдых теперь гораздо приятнее.
— Почему?
— Никто не приказывает и не распределяет обязанности. Мы просто наслаждаемся отдыхом.
Ольга улыбнулась. Она давно усвоила простую истину: уважение к себе не вымаливать словами и не доказывать долгими объяснениями. Иногда достаточно просто уйти, показав, что собственный комфорт и достоинство не могут быть жертвами чужих привычек и предрассудков.
