Тамара Сергеевна села на стул и глубоко вздохнула, словно собираясь с духом для важного признания. — Эта чашка принадлежала твоему деду, — произнесла она тихо. — Он всегда пил только из неё, даже когда остальная часть сервиза была разбита.
Наталья с удивлением приподняла брови.
В семье почти не упоминали деда, словно его существование было чем-то неловким или неуместным.
Она помнила лишь смутные детские воспоминания: высокий, молчаливый мужчина, запах табака и редкие фразы. — Почему ты никогда не говорила о нём? — спросила она, крепко держа чашку.
Мать долго сохраняла молчание.
За окном гудел ветер, и в тишине комнаты ощущалась некоторая тревожность, словно пространство сузилось. — Он ушёл…
