В гостиной воцарилась гробовая тишина.
Даже те, кого женщина называла «гостями», перестали жевать.
Тамара ощутила, как по ее спине пробежали мурашки. — Что именно вы хотите сказать, Нина Викторовна? — тихо произнесла она. — А то, детка, что существуют вещи, семейные ценности, которые ни в коем случае нельзя отдавать чужим! — голос свекрови стал громче. — Квартира, которую мы с родителями помогали выбирать, машина, антикварная коллекция монет его деда…
Теперь это наше, кровное и законное!
Тамара не могла поверить своим ушам.
Ведь они с Павлом приобрели квартиру сами, без малейшей помощи со стороны его родителей.
Машина была оформлена на нее.
А что касается антикварных монет — о чем вообще речь?
Павел имел коллекцию сувенирных монеток из разных стран, которая стоила далеко не столько, сколько выдумала в своем воображении Нина Викторовна. — Нина Викторовна, — голос Тамары дрожал от смешанных чувств горечи и злости, — сейчас не время и не место для подобных разговоров.
Мы здесь, чтобы вспомнить Павла. — А я и говорю о нем! — вскрикнула старуха с истерикой. — Чтобы память о нем хранилась в надежных руках, и чтобы никакие проходимцы не разворовали имущество моего любимого сына!
Сергей не выдержал.
Он сделал шаг вперед. — Прошу вас, уважаемая Нина Викторовна, успокойтесь.
Вы оскорбляете память вашего сына и его супругу.
Тамара и Павел были семьей пятнадцать лет. — Супруга? — свекровь усмехнулась с ядом. — Бумажка из ЗАГСа.
А мать — она одна, и её права неприкосновенны!
В этот момент Галя, подруга свекрови, громко и с похмельной ноткой в голосе произнесла: — Поля, успокойся, давление поднимется.
Давай еще по рюмке, за упокой души Павлушки.
Тамара больше не могла выносить это.
Она повернулась и вышла из гостиной на кухню, оперевшись о холодильник и стараясь сдержать слезы.
За ней последовала подруга. — Иди в свою комнату, Тамар.
Я сейчас их всех выгоню!
