Знать — одно, а поступать — совсем другое.
Но я больше не хотела вступать в споры.
Кивнула и направилась в спальню.
Заснула под мелодичный шум дождя и тихие шаги Алексея, звучавшие из гостиной.
Утром он уехал рано, ещё до моего подъёма.
На столе лежала записка: «Поговорю с мамой. Вечером всё выясним».
Я отправилась на работу, стараясь сосредоточиться на отчётах.
Но мысли всё время возвращались домой, к мужу и к Галине Петровне.
Что он скажет ей?
Как она отреагирует?
Ответ пришёл в обед.
Алексей позвонил, голос был резким. — Она всё отрицает.
Утверждает, что Людмила завидует тебе и сфальсифицировала скриншоты.
Конечно.
Именно так всё и должно было выглядеть. — Ты веришь ей? — Я… не знаю.
Это моя мать.
Трудно поверить, что она могла бы на такое пойти.
Вот оно.
Даже перед лицом доказательств он выбирал сомнения.
Мать — святая, а я — чужая, пытающаяся разрушить их отношения. — Тогда нам не о чем разговаривать.
Я повесила трубку и вернулась к работе.
В душе воцарилась холодная ясность.
Наш брак закончился.
Не в момент ссоры, а сейчас, когда Алексей предпочёл удобную ложь неудобной правде.
Вечером собрала документы, украшения и важные вещи в сумку.
Квартира была оформлена на Алексея, ещё до брака.
Я не претендовала на неё.
Мне нужна была лишь свобода.
В девять часов раздался звонок в дверь.
Открыла — на пороге стояла Галина Петровна.
Одна, без Алексея.
Суровое выражение лица, глаза холодные. — Нам нужно поговорить.
Я впустила её.
Мы сели напротив друг друга на кухне.
Галина Петровна положила руки на стол и уставилась прямо в глаза. — Убирайся из жизни моего сына. — Что? — Ты отравила наши отношения.
Раньше Алексей любил меня, заботился, а теперь смотрит с недоверием.
Это ты настроила его против меня.
Наглость её поражала. — Я лишь показала ему твои собственные слова.
Ты сама себя выдала. — Это ложь!
Людмила всё придумала! — Тогда позвоним ей и попросим показать оригиналы переписки в телефоне.
Ты согласна?
Галина Петровна побледнела и сжала губы. — Зачем мне оправдываться перед тобой?
Ты никто.
Алексей — мой сын, и он останется со мной. — Возможно.
Но уже без прежнего доверия.
Ты сама всё разрушила.
Она поднялась, схватила сумку. — Я не позволю тебе забрать моего мальчика! — Я не забираю.
Он принимает решение сам.
Галина Петровна ушла, хлопнув дверью.
Я осталась сидеть на кухне, дрожа от прилива адреналина.
Конфликт завершился, но облегчения не наступило.
Осталась только усталость.
