Ольга вернулась в квартиру.
Морозиться ей тоже было не к лицу. — Завтра с утра раненько приеду, — заявила свекровь, продолжая демонстративно переставлять чашки, — осмотрюсь, решу, куда что поставить.
Здесь вообще всё устроено неправильно… — Вы здесь жить не будете! — резко прервала её Ольга, чувствуя, как от волнения начинает кружиться голова. — Ни за что! — Оля! — возмущённо взмахнула руками Тамара Ивановна. — Как ты смеешь?
Я мать!
Имею право быть рядом с сыном!
А ты… — она сжала губы, — ты всего лишь чужая.
Пришла в семью и пытаешься командовать. — Чужая? — Ольга ощутила, как руки задрожали. — А кем я была, когда вы просили денег на лечение?
Когда надо было Дмитрия из долгов вытаскивать?
Тогда я была «доченька», да?
Тамара Ивановна побледнела: — Попрекать будешь?
Мать мужа попрекать? – Нет, – Ольга медленно выдохнула, успокаиваясь, – не стану.
Но жить здесь вы не будете. – Посмотрим ещё! – свекровь решительно направилась в большую комнату. – Алекс!
Сыночек!
Объясни жене, что так с матерью нельзя!
Алекс стоял у окна, прислонившись к косяку.
За его спиной догорал закат, окрашивая комнату тревожными красными оттенками. – Мама, Ольга права.
Это наша квартира, и… – Что значит «наша»? – перебила его Тамара Ивановна. – Я твоя мать!
Я тебя растила, ночами не спала!
А теперь какая-то… – Не какая-то, а моя жена, – голос Алексея стал жёстким. – Перестань её оскорблять. – Вот уже и на мать голос повышаешь! – свекровь театрально прижала руку к груди. – Это она тебя настроила!
Пустоцвет, чем тебя только держит?
И ещё против матери настраивает!
Ольга почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота — на этот раз точно от волнения.
Алекс сделал шаг к матери: – Хватит!
Собирайся и уходи. – Нет, это не мой Алекс говорит, – Тамара Ивановна уже доставала телефон.
Марина, молча наблюдавшая за скандалом, внезапно поднялась: – Мам, поехали домой.
Хотя уже поздно… – Ты тоже против меня? – всхлипнула свекровь. – Все против меня!
А я ведь только добра хотела! – Довёл мать до слёз! – с порога начал он. – Доволен?
Она же всю жизнь нам отдала!
А теперь вы с женой… – Дима, стоп, – Алекс встал между братом и женой. – Никто не переедет к нам без нашего согласия.
И согласия не будет. – Да ты!..
Да как!.. – Дмитрий задыхался от возмущения. – Это всё твоя жена!
Строит из себя особенную, а сама… – Только не оскорбляй мою жену, – голос Алексея стал ещё строже. – Иди домой, Дима.
И мать забери!
Решение окончательное! – Ты пожалеешь! – выкрикнул Дмитрий. – Вы оба пожалеете!
Мать родную выгоняете!
На улицу выставляете! – На улицу? – не выдержала Ольга. – У неё только что была квартира.
Она сама её отдала, не спросив, согласны ли мы принять её.
Так что хватит драматизировать. – Пойдём, мать, – процедил Дмитрий сквозь зубы, – тут нам не рады.
Когда за ними захлопнулась дверь, Ольга без сил опустилась на банкетку в прихожей.
Алекс сел рядом, обнял за плечи: – Тебе нельзя так нервничать. – Это ещё не конец, – тихо ответила она. – Они просто так не отступят. – Знаю.
Но и я не сдамся, – муж говорил необычайно твёрдо. – Мы справимся.
Главное — ты и малыш.
Я вас в обиду не дам.
На следующий день Тамара Ивановна созвала семейный совет.
Не у Ольги дома — та категорически отказалась принимать гостей, сославшись на плохое самочувствие.
Собрались в съёмной квартире Дмитрия — последней из серии съёмных квартир, где последние годы ютилась его семья.
В тесной комнате с чужой мебелью и облезлыми обоями Тамара Ивановна устроилась на продавленном диване, словно на троне. — Вот что скажу… — начала она с тоном, не предвещающим ничего хорошего. — Я всё решила правильно.
Димке нужно своё жильё — у него семья, дети.
Моя квартира небольшая, но всё же лучше, чем по съёмным скитаться. — Мама, — поморщился Алекс, — при чём здесь твоя квартира и наша? — А при том! — повысила голос Тамара Ивановна. — Я Димке квартиру отдала, значит, вы обязаны меня принять!
Куда матери ещё податься? — Вы могли бы сначала спросить… — начала Ольга. — А что тут спрашивать? — перебила свекровь. — Сколько лет живёте — толку никакого!
У Димки уже третий ребёнок на подходе, а у вас что?
Зато трёхкомнатная квартира пустует!
Ольга почувствовала, как пальцы онемели.
Комната поплыла перед глазами — духота, волнение, токсикоз… Всё навалилось сразу.
Марина вдруг вскочила: — Оле плохо!
Воды, срочно!
Пока Дмитрий суетился в поисках стакана, а Алекс с тревогой наклонился над женой, Марина решительно распахнула окно: — Дышите глубже, сейчас станет легче.
