Слова медленно укладывались в моей голове по одному.
Я пыталась осознать услышанное. — И она так и не вернула? — Нет.
Вера Ивановна не спешила, они были друзьями.
Позже Вера Ивановна скончалась, и мама подумала, что на этом всё завершилось.
Квартира осталась записанной на твою Веру Ивановну, но никто об этом не вспоминал.
До тех пор, пока… — Пока я с тобой не поженился.
Он кивнул. — Мама боялась, что ты узнаешь и потребуешь свою долю.
Юридически квартира перешла по наследству к твоей маме, а впоследствии должна перейти к тебе.
Мама живёт здесь без права собственности.
По сути, она здесь арендатора.
Я опустилась на кровать.
Эта информация перевернула всё с ног на голову.
Три года Нина Васильевна кричала, что это её дом, что я здесь чужая, что должна быть благодарна за крышу над головой.
А на самом деле это был мой дом.
Моё наследство. — Почему ты не рассказал мне раньше?
Игорь сел рядом и взял мою руку. — Боялся.
Мама просила не говорить.
Она считала, что если ты не узнаешь, всё останется как есть.
А если узнаешь… она потеряет жильё.
Ей некуда будет идти.
Я отстранилась от него.
Гнев медленно, но верно закипал внутри. — Вот почему она меня так ненавидит?
Поэтому унижает при каждой возможности? — Она не ненавидит.
Просто боится.
Боится лишиться всего, что у неё есть. — И ты ей помогал.
Молчал, когда она меня оскорбляла.
Вставал на её сторону, а меня оставлял один на один с её криками.
Он не ответил.
Просто сидел, опустив голову.
В коридоре послышались шаги — Нина Васильевна вернулась от соседки раньше обычного.
Дверь распахнулась, она вошла, увидела нас на кровати, мой телефон с фотографией документа.
Её лицо побледнело. — Ты… нашла?
Я поднялась и встретила её взгляд.
Впервые за три года не опустила глаз и не отступила. — Нашла.
Нина Васильевна ухватилась за дверной косяк, ноги подкосились.
