Всё было оформлено официально. — Ах ты наглая… — начала возмущённо женщина, но Ольга уже открыла дверь. — Всего доброго, Людмила Петровна.
Дверь за ней.
Женщина вышла, громко шмыгая носом.
Ольга захлопнула дверь и впервые за долгое время разразилась тихим, но искренним смехом.
Развод оформили спустя месяц.
Михаил на заседание не явился.
Его адвокат пытался упомянуть «ремонт, оплаченный совместно», но юрист Ольги — пожилой, сдержанный мужчина — подробно разобрал документы по пунктам, и дело закрыли в пользу Ольги.
После суда она вышла на улицу.
Холодный осенний воздух пах мокрыми листьями и свежестью.
Ольга стояла, глядя на серое небо, и впервые за много лет ощущала не боль и страх, а лёгкость.
В ноябре она сделала перестановку.
Передвинула диван, купила новое постельное бельё, поставила на подоконник фикус — зелёный, упругий, живой.
Иногда звонила Ирина: — Ну что, привыкла быть одна? — Не одна, — отвечала Ольга. — Сама с собой.
И впервые — не скучно.
Однажды, возвращаясь из магазина, она случайно увидела Михаила.
Он стоял у остановки, держал пакет, громко и раздражённо говорил по телефону.
Рядом была та самая Елена, с ухмылкой и скрещёнными руками.
Они ссорились.
Михаил резко выкрикнул что-то, Елена бросила пакет на землю и ушла.
Ольга прошла мимо.
Он не заметил её.
И это было хорошо.
Внутри не было ни злости, ни боли.
Лишь спокойствие.
Всё закончилось.
Дома она заварила чай, достала из шкафа новую кружку — голубую, с надписью «Живи, как хочешь».
Села у окна.
За стеклом моросил дождь, светились окна соседей, кто-то ругался, кто-то смеялся.
Она пила чай, слушала шорох воды по подоконнику и думала: вот теперь — тишина.
Не пустая.
А настоящая.
Живая.
Ольга улыбнулась.
Ей больше ни перед кем не нужно было ничего доказывать.
Она просто жила — в своём доме, в своей жизни, по своим правилам.
И это была не победа.
Это было возвращение.
