Но ты потом пожалеешь. — Возможно, — ответила она. — Но не больше, чем жалела всё это время.
Елена стояла у двери, явно не зная, куда себя деть.
В конце концов Михаил схватил пару пакетов, что-то пробормотал и выбежал за ней.
Ольга закрыла дверь.
Повернула замок.
Затем защёлкнула цепочку.
Лишь после этого позволила себе опуститься на пол и глубоко вздохнуть.
Дальше события развивались стремительно.
На следующий день она позвонила мастеру, сменила замки, собрала оставшиеся вещи Михаила в мусорные мешки и выставила их у подъезда.
Затем набрала маму. — Мам, — сказала она в трубку. — Всё.
Конец.
Мать молчала несколько секунд. — Я знала, что так будет, — произнесла наконец. — И я горжусь тобой.
Только не позволяй ему вернуться.
Ни при каких обстоятельствах.
К вечеру они с Тамарой Николаевной сидели на кухне, пили чай и составляли список дел: юрист, заявление в ЗАГС, отключить общий счёт.
Ольга слушала советы, кивала, но в голове у неё звенело одно слово: свобода.
Но Михаил не собирался сдаваться.
Через два дня он позвонил. — Оля, я всё понял, — говорил он в трубку. — Я был дураком.
Прости меня.
Мы ведь можем начать всё заново, правда?
Я клянусь, это было недоразумение. — Недоразумение — это если соль перепутать с сахаром, — спокойно ответила она. — А то, что ты сделал, — это осознанный выбор. — Да я просто запутался!
Мне плохо без тебя! — Михаил, хватит.
Не звони больше.
Она отключила звонок.
Но вечером он стоял у подъезда. — Оля, я не уйду, пока ты меня не выслушаешь! — Тогда я вызову полицию.
Он сделал шаг вперёд, пытаясь схватить её за руку. — Послушай, я тебя люблю! — Нет, Михаил, — сказала она, отстраняясь. — Ты любишь только себя.
Он стоял под моросящим дождём, а она ушла, не оборачиваясь.
Через неделю в дверь позвонили.
На пороге стояла женщина лет шестидесяти с сухим лицом и надменным взглядом. — Добрый вечер, — произнесла она, даже не пытаясь улыбнуться. — Я — мать Михаила.
Нам нужно поговорить.
Ольга кивнула. — Проходите.
Женщина окинула квартиру взглядом ревизора. — Немного у вас тут, — сказала она. — Мой сын всю жизнь привык к порядку и уюту.
А вы довели его до нервного срыва. — Правда? — спокойно поинтересовалась Ольга. — Конечно! — продолжала женщина. — Он работал, а вы только жаловались.
И женщина должна уметь прощать.
Вы зря разрушаете семью.
Ольга усмехнулась: — Семью рушит не тот, кто уходит, а тот, кто лжёт.
Ваш сын сделал свой выбор.
И, поверьте, без моего прощения ему будет проще, чем с ним. — Так ты ещё и дерзишь! — свекровь побледнела от возмущения. — Мы ещё посмотрим, кто кого!
Эта квартира не твоя — ты здесь только живёшь! — Документы показать? — спокойно предложила Ольга. — Хотите — могу дать копию брачного договора.
