На столе лежала пачка конвертов с деньгами и открытки. «Дорогие Игорь и Тамара!» — говорилось на них.
Кто и что говорил?
О чем ты рассказывал?
Как торт?
Вкусный?
Внезапно Игорь обернулся.
Он увидел ее иссохшее болезнью лицо и неподвижный взгляд, и вместо извинений его прорвало. — Хватит, Тамара!
Прекрати этот спектакль!
Да, мы отпраздновали юбилей!
Да, он прошел без тебя!
А что ты хотела?
Чтоб наши деньги были выброшены на ветер и чтобы мама меня потом полгода пилить?!
Ты всегда думаешь лишь о себе!
Тебе же тогда стало полегче, ты лежала и отдыхала, а я работал и должен был перед всеми отчитываться и улыбаться!
Тамара растерянно взглянула на мужа.
Она не ожидала такого всплеска агрессии. — Я поняла, — ответила она спокойно. — Ты и твоя мать создали прекрасную семью, в которой для меня просто нет места.
Женщина направилась в спальню и закрыла дверь за собой.
Остывая, Игорь осознал, что натворил, но было уже поздно.
На следующее утро, когда Игорь ушел на работу, Тамара собрала самые необходимые вещи.
Перед уходом она оставила на кухонном столе обручальное кольцо и письмо, адресованное Игорю.
В конверте лежало заявление о расторжении брака, которое она распечатала и подписала.
Тамара покинула квартиру, которую долгие годы считала своим домом, и тяжело вздохнула.
Ее не остановили ни звонки Игоря — сначала гневные, потом умоляющие, ни визиты Людмилы Петровны, пытавшейся объяснить, что «все происходило из лучших побуждений».
Несмотря на попытки мужчины затянуть развод, супругов расторгли через пару месяцев.
Родственники со стороны Тамары сначала были удивлены, но затем поддержали ее решение. — Нам тоже не понравилось, что праздник прошел без тебя.
Это как-то подло и некрасиво с их стороны.
Ты — в больнице, а они…
Но Людмила Петровна была счастлива и хозяйничала там, — проворчала мать Тамары. — Ты поступила правильно, — поддержала сестра. — Игорь вел себя как предатель.
Конечно, без вмешательства свекрови не обошлось… Но что это за мужик, если позволил ей управлять чужим праздником?
Тамаре и не требовалось чужое одобрение, она уже окончательно все для себя решила.
