– Сынок, гони эту девчонку прочь из моего загородного дома! Я терпеть её не стану! – грозно потребовала мать.
Максим растерянно переводил взгляд с матери на жену. Вера стояла бледная, но прямая, как струна, только пальцы, стиснувшие ремешок сумки, побелели от напряжения.
– Мама, прекрати, – тихо произнес Максим. – Вера никуда не пойдет. Мы приехали всей семьей на твой день рождения.
– Какая она семья? – В комнату влетела Ирина, сестра Максима. – Кто она такая вообще? Выскочка! Карьеристка! Детей по няням распихала, сама на работе пропадает!
– У меня нет никаких нянь, – ровным голосом ответила Вера. – Я успеваю и работать, и детьми заниматься.
– Вот! – торжествующе воскликнула Ирина. – Слышите? Она еще и хвастается! А я, значит, неудачница? Я плохая мать, потому что на двух работах пашу? Потому что у меня нет богатого мужа?
– Ира, никто тебя не осуждает, – попытался вмешаться Максим.
– Конечно не осуждает! – Ирина уже почти кричала. – Вы же у нас идеальные! Особенно твоя женушка! Всё у неё получается, всё она успевает!
Вера молча развернулась и вышла из комнаты. В гостиной играли дети – её Миша с Алисой и двойняшки Ирины, Костя и Катя. Они увлеченно строили что-то из конструктора, не обращая внимания на крики взрослых.
– Собирайтесь, – тихо сказала Вера. – Мы едем домой.
– Мам, мы же только приехали, – удивился Миша. – Бабушка даже торт не разрезала.
– Соберите конструктор, пожалуйста.
Вера достала телефон, чтобы вызвать такси. Руки едва заметно дрожали, но голос оставался спокойным. Она не хотела, чтобы дети видели её расстроенной.
В дверях появился Максим.
– Вера, не надо…
– Надо, Максим. Я не собираюсь выслушивать оскорбления в свой адрес. И детям это слышать ни к чему.
– Правильно, убегай! – донесся из коридора голос Ирины. – Ты же у нас гордая! Тебе же всё легко дается!
Тамара Николаевна вышла следом за дочерью:
– Максим, если ты сейчас уедешь с ней – можешь больше не приезжать!
– Мама, ты не понимаешь…
– Нет, это ты не понимаешь! Как ты можешь спокойно смотреть, что твоя сестра одна мучается? Ирочка из последних сил тянет детей, а эта… эта… разрушила нашу семью!
Вера молча подхватила сумку, взяла за руку притихшую Алису. Миша уже стоял у двери с рюкзаком, в который сложил конструктор.
– Я вызвала такси, – сказала она мужу. – Можешь остаться, если хочешь.
– Никуда я не останусь, – Максим решительно взял с вешалки куртки. – Едем домой.
Ирина схватила брата за рукав:
– Ну и катитесь! Я всегда знала, что эта твоя… она тебя против нас настроит! Мама, ты видишь? Видишь, что она сделала с твоим сыном?
Тамара Николаевна заплакала, картинно прижимая платочек к глазам. Костя и Катя испуганно жались друг к другу, глядя на мать.
– Ирочка, солнышко, не нервничай, – причитала Тамара Николаевна. – Они еще пожалеют, вот увидишь!
Максим молча открыл входную дверь. На улице было свежо, легкий ветерок качал ветки яблонь в саду. Вера села в такси первой, помогла устроиться детям. Максим опустился на сиденье последним.
Когда машина тронулась, Алиса робко спросила:
– Пап, а почему тетя Ира так кричала?
– Тетя Ира устала, солнышко, – ответил Максим. – У неё был тяжелый день.
– У неё каждый день тяжелый, – едва слышно произнесла Вера, глядя в окно.
Всю дорогу они молчали. Дети задремали на заднем сиденье, убаюканные монотонным шумом мотора.
Максим несколько раз порывался что-то сказать, но останавливал себя. Он знал, что жена права – такое поведение его родных невозможно терпеть. Но от этого понимания не становилось легче.
Через неделю после неудачного праздника Максим встретил сестру в супермаркете. Ирина делала вид, что не замечает брата, демонстративно разглядывая полки с крупами. Но когда он уже собирался пройти мимо, она резко развернулась:
– Что, даже не поздороваешься с родной сестрой?
– Здравствуй, Ира, – спокойно ответил Максим, останавливаясь. – Как дети?
– А тебе не всё равно? – Ирина скрестила руки на груди. – Ты же теперь только о своей новой семье думаешь. О нас давно забыл.
– Перестань, – поморщился Максим. – Я всегда готов помочь, ты же знаешь.
– Знаю! – Ирина повысила голос, и несколько покупателей обернулись в их сторону. – Знаю я, как ты помогаешь! Когда в последний раз племянников видел? А мама? Она после твоего ухода с праздника давление мерила!
– Ира, вы сами нас выгнали.
– Конечно! Мы во всём виноваты! А твоя праведница не при чем! Она же идеальная!
Максим глубоко вздохнул:
– Я не буду это обсуждать. Если нужна помощь – звони.
– Не дождешься! – крикнула Ирина ему вслед. – Подавитесь своим благополучием!
Вечером, когда дети уже спали, Максим рассказал Вере о встрече с сестрой.
– Я не понимаю, чего она добивается, – он устало опустился в кресло. – Мы же всегда были близки.
– Она несчастна, – отозвалась Вера. – И ищет виноватых.
– При чем здесь ты? Почему она набросилась именно на тебя?
– Потому что так проще, – Вера села напротив мужа. – Я чужая, в меня можно тыкать пальцем. К тому же, у меня действительно всё неплохо складывается.
– И что теперь делать?
– Ничего. Просто жить дальше.
Телефон Максима звякнул сообщением. Это была мать: «Сынок, нам надо поговорить. Приезжай завтра один. Это важно»
– Не ходи, – тихо сказала Вера, прочитав сообщение. – Они опять будут давить на тебя.
– Она моя мать. Я должен хотя бы выслушать.
– Должен? – Вера качнула головой. – Кому должен, Максим?
Утром он всё же поехал. Тамара Николаевна встретила сына на пороге, обняла крепко, будто не виделись год.
– Проходи, родной. Я пирожков напекла, твоих любимых.
В доме пахло корицей и ванилью. На столе дымился чай в любимой чашке Максима – той самой, из которой он пил с детства.
– Я волнуюсь за тебя, сынок, – начала Тамара Николаевна, подкладывая сыну пирожки. – Мы все волнуемся.
– Мам, у меня всё хорошо.
– Хорошо? – Тамара Николаевна покачала головой. – Ты совсем отдалился от семьи. Ирочка плачет каждый вечер. Дети спрашивают, куда пропал дядя Максим.
– Вы же сами сказали мне не приезжать.
– Мы были расстроены! Ты выбрал эту… свою жену вместо родной матери и сестры!
– Я никого не выбирал, – твердо сказал Максим. – Вера – моя жена. Мы семья.
– А мы? Мы теперь чужие?
– Мама, прекрати. Ты же прекрасно понимаешь…
– Я понимаю только одно, – перебила Тамара Николаевна. – Эта женщина настроила тебя против нас. Она разрушила нашу семью!
Максим встал из-за стола:
– Всё, хватит. Я не буду это слушать.
– Сядь! – В голосе матери появились властные нотки. – Я еще не закончила.
– А мне больше нечего слушать.
– Вот как? – Тамара Николаевна поджала губы. – Значит, мать выслушать не хочешь? Ирочку тоже знать не желаешь? А ведь она одна, с двумя детьми. Каждый день работает до ночи.
– Я предлагал помощь. Вы отказались.
– Нам не нужны подачки! Особенно от этой…
– От этой… – Максим резко развернулся в дверях. – Договаривай, мама. От кого?
– Сынок, я же о тебе забочусь, – Тамара Николаевна снова сменила тон на заботливый. – Присядь, давай спокойно поговорим.
– Нет, мама. Хватит. Я больше не мальчик, которому можно указывать.
Входная дверь распахнулась, и на пороге появилась Ирина с сумками продуктов.
– О, братец пожаловал! – она демонстративно прошла мимо Максима. – Без своей благоверной? Неужели разрешила одному выйти?
– Ира, ты невыносима, – устало произнес Максим.
– Я невыносима? – Ирина бросила сумки на пол. – Мне одной тяжело детей тянуть – это нормально? А тебе с твоей карьеристкой хорошо живется?
– При чем здесь это? Вера тебе что-то плохое сделала?
– Она существует! Этого достаточно! – выкрикнула Ирина. – Строит из себя идеальную жену и мать! А я что, по-твоему, плохая мать? Да, я не могу сидеть с детьми целыми днями! Я работаю!
– Вера тоже работает.
– Но при этом всё успевает! Такая молодец! А я, значит, неудачница?
– Прекрати себя жалеть, – резко ответил Максим. – Тебе никто не мешает жить. Ты сама выбрала быть несчастной.
Повисла тяжелая тишина. Ирина побледнела, а потом медленно произнесла:
– Вон из дома.
– Ирочка, солнышко, – засуетилась Тамара Николаевна.
– Вон! – закричала Ирина. – Чтобы ноги твоей здесь не было! Предатель!
Максим молча вышел, хлопнув дверью. Сел в машину, но не спешил заводить мотор. В голове звенела пустота.
Телефон завибрировал – звонила Вера.
– Всё нормально? – в её голосе слышалось беспокойство.
– Да, – ответил он. – Всё как обычно.
– Приезжай домой. Дети соскучились.
Дома было тепло и пахло свежей выпечкой. Алиса бросилась к отцу с радостным визгом:
– Папа! Мы с мамой печенье делали!
Миша выглянул из своей комнаты:
– Пап, поможешь с задачей по математике?
Максим поймал взгляд жены – спокойный, понимающий. Она не спрашивала, как прошла встреча. Просто была рядом.
Вечером, когда дети уже спали, раздался звонок. Тамара Николаевна.
– Не бери, – тихо сказала Вера.
Максим колебался. Телефон продолжал звонить.
– Это мама.
– Это манипуляция, – ответила Вера. – Они не успокоятся.
Звонок прервался, но тут же начался снова.
– Я должен ответить.
– Нет, не должен, – Вера взяла мужа за руку. – Ты ничего им не должен.
Телефон зазвонил в третий раз. Максим все-таки ответил:
– Да, мама.
– Сынок, прости нас! – голос матери дрожал. – Ирочке стало плохо, она в больнице! Сердце прихватило! Ты должен приехать!
Максим в растерянности посмотрел на жену.
– Не езди, – покачала головой Вера. – Это очередная манипуляция.
– А если нет? Если действительно что-то серьезное?
– Тогда пусть мама пришлет название больницы. Ты позвонишь туда и всё узнаешь.
Максим так и сделал. В трубке раздался удивленный голос медсестры – пациентки с таким именем у них нет.
– Мама, – устало произнес он в телефон. – Зачем ты врешь?
– Я не вру! – воскликнула Тамара Николаевна. – Ирочка просто… просто домой уже поехала. Ей капельницу поставили, и отпустили.
– Всё, хватит. Я не хочу больше это слушать.
– Значит, сестра тебе безразлична? – в голосе матери появились истеричные нотки. – Она одна, с детьми, без мужа! А ты живешь в своё удовольствие!
– Мама, прекрати.
– Нет, это ты прекрати! Ты совсем совесть потерял! Мы тебя растили, воспитывали, а ты…
Максим нажал отбой. Телефон тут же зазвонил снова. Он молча отключил его.
– Завтра будут новые звонки, – сказала Вера. – Это не закончится.
– Знаю.
– И что думаешь делать?
Максим долго молчал, глядя в окно. Потом тихо произнес:
– Нам предлагают открыть филиал в Новосибирске. Нужен руководитель.
– Это далеко.
– Да. Очень далеко.
Они помолчали. Где-то в детской заворочалась во сне Алиса.
– Ты готова к переезду? – спросил Максим.
– А ты готов оставить всё здесь?
– Я устал, Вера. Устал от этого давления, от манипуляций, от чувства вины. Мне кажется, расстояние – единственный выход.
Вера подошла к мужу, обняла за плечи:
– Значит, переезжаем.
Через месяц они сидели в самолете. Дети с восторгом разглядывали облака в иллюминатор. Вера держала мужа за руку.
Накануне Максим встретился с матерью и сестрой. Один. Разговор вышел коротким.
– Вы улетаете? – Тамара Николаевна всплеснула руками. – Как же так? А мы? А дети?
– Мы будем созваниваться по видеосвязи, – ответил Максим.
– Это всё она, да? – процедила Ирина. – Это она тебя заставляет уехать?
– Нет, Ира. Это вы заставляете.
– Мы? – Тамара Николаевна схватилась за сердце. – Мы же твоя семья!
– Больше нет, – тихо ответил Максим. – Вы сами этого добились.
Он вышел из дома, не оглядываясь. За спиной раздавались крики матери и сестры, но он не обернулся.
Самолет набирал высоту. Внизу расстилался город – всё меньше, всё дальше. Когда-то здесь была его жизнь, его семья. Теперь всё это осталось позади.
– Пап, смотри, какие облака красивые! – воскликнул Миша.
– Очень красивые, сынок.
Вера легонько сжала его руку. Он благодарно улыбнулся в ответ. Что бы ни случилось – у него есть они. Его настоящая семья.
А расстояние… Расстояние лечит не все раны, но помогает о них забыть.
