Тамара рожала долго и мучительно.
Нина взяла Настю на руки и тяжело выдохнула. — Не выживет, — затем странно взглянула на мать и произнесла, словно вынося приговор. — Разве можно было только к Зинаиде её отнести.
Зинаида жила неподалёку, в лесу, в уютной избе, наполненной травами и амулетами.
Чем именно она занималась, оставалось загадкой для окружающих, её одновременно боялись и почитали.
Зинаида умела исцелять любого, но цена за её помощь зачастую была слишком велика.
Человек покидал дом, и о нём больше никто не слышал — если только она не обманывала смерть.
В обычных случаях она лечила травами и заговорами, и при острой необходимости жители деревни обращались к ней.
Тамара посмотрела на свою Лену, ей не хотелось прощаться, но ещё труднее было предстать перед могилой, поэтому она заплакала и направилась к Зинаиде. — Поздно пришла, — каркнула Зинаида, — не выживет она. — Как же так? Неужели совсем нет надежды?
Зинаида отказывалась брать Лену на руки, затем стала что-то бормотать себе под нос, выпрямилась и встретила взгляд Тамары. — Не следовало с Скадовском связываться, вот и зачали её там.
Не смогли подождать три дня терпения?
Теперь же свои грехи на меня сваливаете?
Убирайтесь отсюда!
Несмотря на всю боль, Тамара медленно повернулась и уже собиралась уходить, но Зинаида вновь заговорила. — Оставь ребёнка!
Куда ты понесла?
Тамара отдала Лену и вышла из избы.
По пути домой она рыдала вслух, но что поделать, если иначе было нельзя. А Зинаида взяла младенца на руки. — Тебе быть Зинаидой, — сказала она, глядя на Лену, — если, конечно, выживешь.
Она разожгла печь, нагрела воды, достала свои пузырьки и травы и начала творить колдовство над ребёнком.
Какие именно заговоры произносила и какие травы варила — никто не видел.
Зинаида почувствовала печь, словно простудилась, и решила, что пора приступать к обряду.
