Иногда я ловила себя на мысли: а что если бы он тогда сам всё рассказал?
Может, я смогла бы понять и простить?
Но этого не случилось.
Обман ранит гораздо глубже, чем измена.
Свекровь тоже звонила.
Рыдала, жаловалась: — Ты разбила мне сердце, Оля, ты отняла у меня сына.
Я же отвечала спокойно: — Я просто вернула своё достоинство.
Прошел год.
Катя стала спокойнее.
Она осваивает игру на фортепиано, всё чаще улыбается.
В квартире царит порядок, но уже без посторонних.
Я начала путешествовать — пусть недалеко, но сама выбираю направления.
Однажды, сидя в аэропорту, я заметила женщину с мальчиком.
Сомнений не возникло.
Это были Сергей и его сын.
Он был невероятно похож на отца.
Наши взгляды встретились.
Не было ни злости, ни боли.
Лишь лёгкое сожаление — о потерянных годах и сказанных с опозданием словах.
Он хотел подойти, но я лишь кивнула в ответ.
Хватит.
Мы уже всё сказали.
Зимой я вдруг осознала, что не ощущаю одиночества.
Оно оказалось не таким страшным.
Настоящее одиночество — жить рядом с тем, кто тебе лжёт.
Теперь вечерами я зажигаю свечу, беру любимую кружку и слушаю тихий треск чайника.
Катя смеётся в своей комнате, играет с подругами.
Иногда на экране телефона загорается имя «Сергей».
Я не беру трубку.
Зачем?
Всё, что следовало сказать, уже прозвучало в момент, когда дверь захлопнулась за ним.
Правда меня не сломила.
Она очистила.
На кухне витает запах корицы и свежей выпечки.
За окном снова падает снег, как в тот вечер, когда я впервые осталась одна.
Но теперь этот снег уже не кажется холодным.
Я открываю дверь кофейни, где шумит кофемолка, где каждый день собираются люди с разными историями.
И среди этих ароматов и разговоров я понимаю: я наконец перестала бояться правды.
Пусть прошлое останется там, где ему место.
Муж и его мать — за дверью.
А за этой — моя жизнь, искренняя и настоящая.
