На следующий день, первого января, Татьяна действительно позвонила.
Сначала она поинтересовалась, как себя чувствует Ольга.
Ольга ответила, что ей стало лучше.
Затем Татьяна затронула тему вчерашнего сорвавшегося вечера, выразив сожаление и предложив как-нибудь собраться снова. — Да, конечно, — сухо ответила Ольга. — Как-нибудь.
Прошло две недели.
Татьяна несколько раз звонила, приглашала их в гости, предлагала зайти к себе на ужин.
Ольга и Алексей вежливо отказывались — то дела, то работа, то усталость.
Но Татьяна не прекращала настойчиво звонить.
В конце января она настаивала: — Ольга, скажи, что случилось? — в её голосе слышалась тревога. — Вы на нас обиделись?
Из-за новогоднего стола?
Я же говорила, что всё будет скромно.
Если что-то не так, извини.
Мы старались, как могли.
Ольга глубоко вздохнула.
Сдерживать эмоции больше не получилось. — Знаешь, Тать, всё в порядке.
Просто мы поняли, что нам ещё расти и расти. — В каком плане? — В прямом.
Мы ещё не доросли до вашего уровня.
Ещё не научились мастерски прятать еду от гостей в холодильнике.
Как только научимся — сразу пригласим вас на шпроты и крабовые палочки.
Договорились?
Воцарилась пауза.
Долгая и напряжённая.
Ольга слышала, как Татьяна тяжело дышит в трубку. — Ты что… что именно ты хочешь сказать? — её голос дрожал. — То, что сказала.
Красная икра, к слову, ещё не закончилась?
Мы волнуемся, вдруг вы голодаете. — Ольга, я… — Знаешь, не нужно.
Просто оставь нас в покое, Тать.
Мы устали.
Устали быть для вас бесплатной столовой и одновременно грушей для битья.
Живите, как хотите, со своей икрой и бужениной.
А мы как-нибудь сами.
Она положила трубку.
Алексей стоял в дверном проёме, прислонившись к косяку. — Сказала? — Сказала.
Он кивнул. — Понимаю.
Жалко только.
Семья ведь — это что-то другое. — Семья — это когда тебя не обманывают.
Когда не прячут от тебя еду, пока ты сидишь за их столом. — Ольга подошла к нему и обняла. — У нас есть друзья.
Хорошие, искренние люди.
Будем встречаться с ними.
А эта «семья» пусть отдыхает.
Алексей крепко прижал её к себе. — Ладно.
Значит, поступим так.
А вечером, сидя на диване, смотря сериал и попивая чай с печеньем, Ольге вдруг стало легче.
Словно груз с плеч упал.
Не нужно больше три дня готовить к праздникам.
Не надо выслушивать жалобы на бедную жизнь от тех, у кого холодильник забит деликатесами.
Не требуется улыбаться и делать вид, что всё в порядке.
Они просто будут жить.
Работать, зарабатывать, радоваться тому, что есть.
И окружать себя теми, кто ценит их, а не пользуется.
Татьяна ещё долго звонила Алексею, отправляла сообщения, притворяясь, что не понимает, что именно имела в виду Ольга.
Но Алексей отвечал коротко или вовсе игнорировал.
Со временем звонки прекратились.
И в один из выходных, когда Ольга с Алексеем пригласили к себе друзей — просто так, без повода, чтобы пообщаться — накрыли стол, приготовили мясо, открыли хорошее вино, она поняла: вот он, настоящий праздник.
Когда тебя рады видеть.
Когда не прячут от тебя лучшие куски.
Когда ты не чувствуешь себя обузой или дойной коровой.
Когда ты просто среди своих.
Время от времени она вспоминала холодильник, набитый спрятанной едой.
И каждый раз удивлялась: как вообще можно так поступать с близкими?
Но потом отпускала эти мысли.
Это была не её история.
Не её выбор.
Не её жадность.
У неё была своя жизнь.
Честная и открытая.
И в её холодильнике не было тайн.
