Они медленно покинули клинику, не спеша.
В руках у Андрея была пустая переноска, дверца которой слегка покачивалась при каждом его шаге.
Тамара бережно держала синий поводок, словно боясь, что он может порваться при малейшем движении.
На улице воздух был свежим, веяло весной и чем-то новым, непривычным.
Впервые Тамара взяла сына за руку — не из-за усталости, а потому что это было нужно им обоим.
Дома Тамара вновь поставила миску с водой у двери на пол.
Она смотрела на пустое место, где обычно лежала Лада, и не могла собраться, чтобы убрать миску.
Андрей без слов направился в комнату и поставил переноску у стены.
Он развернул старый плед и положил его между собой и матерью на диван.
Сели рядом, не произнося ни слова.
Тамара поправила поводок на крючке, чтобы он висел ровно.
Андрей аккуратно убрал с пледа несколько светлых шерстинок, задержавшись на этом чуть дольше обычного.
Все их движения были спокойными, уверенными — теперь они заботились друг о друге так же, как когда-то о Ладе.
Пустая переноска стояла у стены, синий поводок висел на крючке, а старый плед лежал между Тамарой и Андреем, словно символ того, что перемены вошли в их семью.
Тамара посмотрела на сына, и он ответил ей коротким кивком.
Андрей провёл рукой по пледу, она коснулась его плеча, и в этом новом родстве они нашли то, чему раньше не умели открыться.
