Один великий человек сказал, что не стыдно заниматься какой угодно работой – стыдно бездельничать. Особенно, если ты делаешь что-то на благо семьи, не должно быть никаких сожалений.
Но есть люди, живущие, словно в XIX веке, руководствуются какими-то идиотскими принципами о гордости и чести. К такому типу относится и моя мать, преподаватель университета с многолетним стажем.
Ей бесполезно объяснять, что мир за последние несколько лет сильно изменился, что обстановка в стране, например, радикально поменяла жизнь многих людей. И увы, не в лучшую сторону.
Я до недавнего времени преподавал в том же университете, что и мать, а жена работала в салоне красоты. А потом салон обанкротился, и жена вмиг осталась без работы.
— Вера, наша семья не будет ни в чём нуждаться, обещаю тебе, – сказал я.
— Стёп, да ты и так уже на двух ставках в университете, куда ещё! – отвечала супруга, вытирая слёзы.
— Пока не знаю, но что-то придумаю! – уверенно ответил я.
И начал поиски подработок, новой работы – всего, что смогло бы помочь закрыть брешь в нашем семейном бюджете. И вариант нашёлся! Мой бывший однокурсник, с которым мы не виделись больше 10 лет, позвал в свой бизнес – он занимался поставкой постельного белья крупным торговым сетям.
Узнав о моём увольнении из университета, мама в тот же день примчалась к нам домой.
— Стёпа, ты сошёл с ума! – прямо с порога заявила мне мама
— И тебе добрый вечер, – хмуро отозвался я.
Не раздеваясь, мама практически рухнула на стул и начала причитать, как будто я не уволился, а умер:
— Это же уму не постижимо! Ты что наделал? Почти 15 лет карьеры вот так загубить! Ты же кандидат наук!
— Мам, если ты не заметила, я тебе аккуратно напомню, что мир за окном изменился, и сейчас есть вещи поважнее карьеры! – ответил я, начиная заводиться.
— И тебя это устраивает? Муж совершает карьерный суицид, а ты спокойно на это смотришь? – обратилась мама уже к супруге.
Вот только этого мне ещё не хватало! Вера и так себя винит во всех вещах, в которых совершенно нет её вины. И мать ещё на неё насела!
— А Вера при чём? Мне что – 15 лет? Я сам принял решение и ушёл на более высокооплачиваемую работу. Напомню тебе, мам, что ты бабушка двоих внуков, которым надо есть, пить, одеваться, – выпалил я на одном дыхании.
— И что же это за работа, позволь спросить? – ехидно поинтересовалась мать.
— Друг позвал. Они занимаются поставкой товаров в розничные сети, – стараясь сохранять спокойствие, объяснил я.
— Розничные сети – это ведь торговля? – спросила мама тоном, как будто торговля – это что-то стыдное или противозаконное.
— То есть ты у нас теперь торгаш, – обречённо подвела итог мать.
— И что? – мне было даже интересно, какой вывод последует за моим признанием.
— Я напомню вам, Стёпа и Вера, что в жизни существует такое понятие как принципы. Убеждения, за которые люди шли на плаху и на костёр! – распалялась профессор университета
— И какие же принципы я предал? – спросил я.
— Если ты не помнишь, я объясню. Есть в жизни вещи поважнее бытовых. Лучше уж голодать, чем променять возможность быть светочем знаний на какой-то замызганный прилавок! – взвизгнула мать.
— А знаешь, почему ты так презрительно рассуждаешь о материальных благах? – спокойно спросил я.
— Почему? – опешила мать.
— Потому что твой второй муж – крупный начальник на закрытом производстве. А первый был ректором университета. Ты никогда ни в чём не нуждалась. Легко читать другим морали, когда самой не надо думать о хлебе насущном, – сказал я маме, глядя ей прямо в глаза.
— Опуститься до подобного… Тебя уже словно подменили! Думаю, разговор окончен, – мать поджала губы, подхватила сумку и вышла.
Вера закрыла лицо руками и заплакала.
— Эй, да ты чего? – я обнял жену и прижал к себе. – Всё будет хорошо!
Наверное всё к лучшему. Только вырвавшись из душного академического окружения, я понял, что есть по-настоящему важные проблемы. И для кого-то заработать на хлеб насущный – не пустые слова, людям и правда приходится туго в такое время.
Очень легко думать «о высоком», когда у тебя решены все материальные вопросы, как у моей матери. И ведь она даже не предложила нам помощь – не из чёрствости, а из-за того, что она реально далека от всех этих проблем: «вся такая воздушная», неземная, решающая вопросы вечности.
И так мне от всех этих мыслей стало горько, что решил я их задвинуть подальше. Сначала будем решать первоочередные проблемы, а раздумья и сожаления отложим на потом.
