На пороге появился он — мой сын. Постаревший, но всё тот же.
Его взгляд был напряжён, в руках он держал папку. — Мам, привет… — произнёс он словно чужому человеку.
Я не смогла выдавить из себя ни слова.
Внутри всё сжалось до боли.
Хотелось броситься к нему, обнять, прижать к себе, но что-то удерживало.
Сердце шепнуло — он пришёл не просто так. — Ты давно не навещал нас, Артём, — тихо сказала я. — Да, мам, прости… Так получилось.
Работа, дом, знаешь. — Сев на стул, он положил папку на колени. — Слушай… нам нужно поговорить.
Он долго колебался, потом вытащил бумаги. — Помнишь нашу квартиру?
Ту, в которой я живу.
Оказывается, она оформлена на тебя.
Я не знала… Но всё сразу стало ясно.
Он пришёл не за мной, а за наследством, за квадратными метрами, которые мы с отцом копили, откладывая по мелочи. — Мам, — говорил он мягко, но с ледяным оттенком в голосе, — если подпишешь дарственную, мне будет легче оформить кредит.
Мы с Ольгой планируем открыть бизнес.
Потом заберу тебя, обещаю.
Там, конечно, будет лучше.
Эти слова жгли, словно ожог. — Лучше… где, Артём?
Здесь? — я показала на облупившиеся стены.
Он опустил голову.
Долго сидели молча.
Затем я произнесла: — Ключ в сумке, внизу ящик.
Забирай.
Документы подпишу.
Но при одном условии — не возвращайтесь ко мне больше.
Он поднял на меня растерянный взгляд. — Мам, ну что ты… — Всё.
Иди.
После его ухода в комнате воцарилась тишина.
Слишком гнетущая тишина.
Даже часы будто остановились.
Вечером соседка Людмила Васильевна поинтересовалась: — Гость был?
Радость, наверное? — Нет, — спокойно ответила я. — Прощание.
Спустя месяц я передала Ирине конверт. — Если со мной что-то случится, передай, пожалуйста, вот сюда, — дала ей адрес нотариальной конторы. — Это нотариус.
Она посмотрела на меня с опаской: — Арина Николаевна, не думайте плохое.
— Я не думаю, я просто готовлюсь.
В конверте лежало новое завещание.
