У меня на работе среди начальства есть один негодяй. Крайне неприятный человек. Тот случай, когда внешность отражает внутреннее наполнение: он и на лицо отталкивающе выглядит, и общаться с ним никто не любит.
Однако мы всем отделом маркетинга вынуждены были поддерживать видимость хороших отношений с этим руководителем. Потому что от этого зависели наши премии и надбавки. Так что приходилось терпеть.
Мы-то соблюдали субординацию, а вот начальник вряд ли даже слово такое знал. У него вообще не было рабочих границ. С утра все слушали про его очередные мнимые успехи — человек колотил понты, выражаясь простым языком:
— Вот присмотрел себе тачку, — и что-то там показывал в телефоне, не обращая внимания, что мы вообще-то работали и все были заняты.
Затем наступало время обеда. И он обязательно хвастался, что вот что ему женщина приготовила и собрала чудный обед. Кстати, по офису ходил слушок, что жил наш лопух с престарелой мамой. Но доказательств не было.
А к вечеру он обязательно подчеркивал свой высокий статус:
— Я пошел, а вы работайте! — и уезжал.
Хотя формально он не имел права покидать здание так рано, никто не роптал:
— Наконец-то! — коллеги мои возводили глаза к небу.
И вот в этом году начальник был нами недоволен — ему не выписали премию за работу нашего отдела, потому что месяц был неприбыльный. Так что сотрудники придумали, как его умаслить — подарить подарок на день рождения. А на подарок надо было скидывать всем отделом.
Я была обычным сотрудником. Даже с премиями получала ровно столько, чтоб хватало на жизнь. Чуть-чуть откладывала и постоянно боялась заболеть. Мне, в общем, никак было нельзя сдавать. Во-первых, я его ненавидела. Во-вторых, я хотела отложить деньги, а не тратить их на этого увальня.
— Сколько-сколько? — переспросили хором мои коллеги, когда с разведки вернулся сотрудник с самыми крепкими нервами. Он ходил к начальнику узнать, чего желает его толстая жадная душа. Выходила покупка на кругленькую сумму, и каждый должен был сдать по 3000.
— Я не буду сдавать! — обозлилась я, и все посмотрели на меня.
— А как же премии?
— А смысл от премий, если вы их на подарок потратите?
Все приуныли — я была права. Мы собирались скинуться по три тысячи, чтобы нам дали премии на такую же сумму. Но самое ужасное — если не сдать, то премий и в следующем месяце не будет. А толстяк, зная о нашем отношении к нему, сидел в кабинете и потирал ручки.
Но мне в голову пришла спасительная идея. Я успокоила коллег и пошла в другой офис, где был хороший принтер.
На следующий день начальник пришел и, как обычно, с нахальным видом раздал всем поручения, сказал работать, пока он будет пить кофе. После того как он зашел в свой кабинет он тут же вылетел:
— Кто-нибудь заходил в мой кабинет?!
Все отрицательно замотали головой.
— Если кто-то будет меня спрашивать, скажите, что меня сегодня нет на рабочем месте. После этого толстяк зашел в свой кабинет, закрылся на защелку и не высовывался оттуда половину рабочего дня.
Коллеги переглядывались, не понимая, что случилось. Я же злорадно потирала руки, понимая, что мой план сработал.
После обеда к нам вышел совершенно другой человек — дерганный с бегающими туда-сюда глазами. Толстяк то и дело вытирал пот со лба. Все замерли.
— Коллеги, на свой день рождения я взял отпуск на три дня, никаких подарков и поздравлений не нужно. А по моему возвращению всем будет выписана премия.
Вот это подарочек. Коллеги еле дождались, пока начальник выйдет из отдела, и сразу ринулись ко мне.
Что? Что ты с ним сделала? Рассказывай! Мы его таким еще ни разу не видели!
Я достала копию бумаги, которую положила вчера начальнику на стол. Это была статья 290 УК РФ — статья о взяточничестве. Начальник ни на шутку перепугался, он, кажется, еще кому-то звонил, видимо, советуясь, как лучше поступить в сложившейся ситуации.
Возможно, другой бы понял, что это блеф, и не повелся бы на эту провокацию. Но я прекрасно знала, что наш пассажир из пугливых. Он только хорохорился и делал вид, что он такой крутой. На деле он многого боялся, и уж точно не стал бы так рисковать, чтобы порадовать своего внутреннего ребенка.
