Анна вообразила, как они стоят посреди пустого зала с чемоданами в руках.
Как они оглядываются вокруг.
Как до них постепенно доходит осознание.
Жалости не испытывается.
В Одессе она устроилась у окна и наблюдала, как взлетают самолёты.
Объявили посадку на её рейс.
Она прошла в салон, села у иллюминатора и пристегнулась.
Самолёт поднялся в воздух, а Каменец-Подольский остался внизу вместе с Игорем, его матерью и их планами, связанными с её деньгами.
Анна откинулась на спинку кресла и глубоко выдохнула.
Впереди предстояла неделя в Затоке.
Одна.
Без мужа, который называл её замухрышкой.
Без свекрови, изображавшей больную.
Без иллюзий.
Но с двумя квартирами, работой и твёрдым пониманием, что больше никто не воспользуется её одиночеством ради собственной выгоды.
Через три дня, лёжа на шезлонге и читая книгу, Анна включила телефон.
Тридцать два сообщения.
Двенадцать пропущенных звонков.
Она удалила все уведомления, не открывая их.
Затем открыла мессенджер и написала маме: «Подаю на развод. Всё в порядке. Скоро приеду, поговорим».
Мама ответила мгновенно: «Я чувствовала, что что-то не так. Жду тебя. Люблю».
Анна убрала телефон и посмотрела на Затоку.
Волны накатывали одна за другой, ровно и спокойно.
Солнце садилось, окрашивая воду в тёплый красноватый оттенок.
Она подумала об Игоре и Тамаре Ивановне, которые сейчас, наверняка, пытаются понять, как выкрутиться из сложившейся ситуации.
О том, что они, вероятно, испытывают к ней ненависть.
Обсуждают, как отомстить.
Но дело в том, что месть уже состоялась.
Они получили ровно то, чего заслуживали — пустоту.
Четыре стены и пустоту внутри.
Как их планы.
Как их слова о любви.
А она обрела свободу.
И две квартиры.
Одна из которых всё ещё ждёт своего момента, чтобы превратиться во что-то настоящее.
В отличие от её брака.
Анна улыбнулась и открыла книгу на закладке.
Читать хотелось.
Жить хотелось.
Верить в людей — пока что нет.
Но это придёт.
Когда-нибудь.
Когда она сама будет готова, а не тогда, когда кто-то красивый подойдёт с нужными словами на благотворительном аукционе.
Затока шумела.
Солнце уходило за горизонт.
А Анна была здесь.
Одна.
И это было хорошо.
