Некоторое время Ольга умудрялась скрывать все от отчима, хотя живот заметно увеличивался с каждым днем.
В итоге пришлось признаться.
Как же он кричал! — Где твой парень? — Жениться на тебе хочет?
Ольга опустила взгляд.
Игоря она уже месяц не видела — после того как узнал, что ребенка придется оставить, он исчез. — Понятно, — пробормотал отчим. — Я же тебя предупреждал, Ольга… Вероятно, он сначала посоветовался с тетей Надеждой. — Раз так получилось — рожай.
Но ребенка в роддоме оставишь, мне лишних ртов не надо.
— Тут вот какое дело… Я женюсь, Оля.
Надежда тоже ждет двойню.
Понимаешь, трое малышей в одном доме — слишком много. — А она что, у нас жить будет? — удивилась Ольга. — Ну а где же?
Она теперь моя жена, ей негде больше жить.
Сначала казалось, что он шутит.
Однако отчим не пошутил.
Он каждый день твердил об этом и грозил выгнать их с сестрой обеих из дома, если Ольга придет с ребенком.
Ольга осознавала, что он не высказывает свои настоящие чувства, а просто повторяет то, что тетя Надежда ему внушает.
Но это ничего не меняло — оставить малыша она не могла. — Не волнуйся, — заверила тетя Надежда. — Такие дети быстро находят новых родителей, их усыновят и полюбят как своих.
Ольга плакала, звонила Игорю, пыталась придумать, где им с сестрой и малышом жить, но найти решение не удавалось.
И вот однажды Светлана Николаевна, указывая на супружескую пару, сказала: — Вот уж сколько лет прошло, а они все в черном ходят.
Всей жизни не хватит горевать, я не понимаю… Родили бы еще одного ребенка.
Или усыновили бы.
Эту пару Ольга часто встречала — и вместе, и по отдельности.
Оба были вежливы, с приятными, хоть и слегка печальными лицами, но Ольга понятия не имела, что с ними случилось. — У них дочка погибла, помнишь ту громкую историю — в Одессе с детьми авария была?
Ехали на экскурсию в другой город, водитель, кажется, заснул.
Он погиб, и девочка та тоже — так жалко.
А люди они хорошие — он врач, она преподаватель английского.
Я раньше жила по соседству, когда была замужем.
Ну, это уже прошлое… Я к ним заходила тогда, все приходили — приносили ей ангелочков.
Представляешь, дочка их купила ангелочка, такую статуэтку, во время той экскурсии, и держала в руке.
Еле забрали.
Не знаю, кто первый додумался подарить ей ангелочка, а потом многие стали приносить.
Я боялась, что ей станет хуже от этого, но нет — кажется, это ей только помогает.
Ольга увидела в каком-то фильме, как девушка отдаёт своего ребенка супружеской паре, которая не могла иметь детей.
Понятно, что они могли бы иметь детей сами, да и, скорее всего, вовсе не хотели ребенка, но почему-то Ольга постоянно думала о них.
Она была уже на восьмом месяце беременности, но продолжала работать, не желая потерять работу, и вот как раз эта пара стояла у ее кассы, и мужчина спросил: — Милая девушка, вам не пора в декрет?
Еще тут на кассе родите.
Ольга не жаловалась, но на самом деле ей было нелегко — спина сильно болела, изжога мучила, к вечеру ноги опухали.
Но никто ни разу не поинтересовался, как она себя чувствует, только врач на участке ругалась, но это не считается.
Эта забота показалась ей такой трогательной, что она сразу расплакалась — такое с ней в последнее время случалось часто.
А спустя пару дней, возвращаясь домой после смены с пакетом продуктов, купленных на зарплату, ее обогнал тот мужчина и предложил помочь.
Ольга почувствовала себя неловко, но одновременно ей стало приятно.
И сразу подумала, что он добрый человек.
