Двадцать лет назад в Хороле, где все знали друг друга, в небольшой забегаловке «У Василия» трудился официантом мужчина по имени Алексей.
Ему было немного больше тридцати, лицо излучало доброту, хотя и выражало усталость, а руки умело разносили тарелки с борщом и котлетами.
Жизнь у Алексея не отличалась изобилием, но он всегда находил повод улыбнуться — особенно когда замечал, что кому-то живётся ещё труднее.
В один осенний вечер в заведение заглянули две девочки, примерно восьми и десяти лет.
Они были худенькими, в оборванной одежде, а в их больших глазах читались голод и страх.
Они застенчиво остановились у входа, не решаясь подойти к стойке.
Алексей сразу обратил на них внимание — было трудно пройти мимо.
Он подошёл, присядил на корточки, чтобы оказаться на одном уровне с детьми, и спросил: — Что, девчонки, заблудились?
Старшая, крепко сжимая руку младшей, тихо произнесла: — Мы… просто холодно.
И хочется есть.
Алексей оглядел зал.
Посетителей было немного, хозяин находился где-то в подсобке.
Почесав затылок и вздохнув, он сказал: — Ладно, садитесь там, в уголке.
Сейчас что-нибудь придумаю.
Он принес им по две тарелки горячего борща, пару кусков хлеба и компот.
Девочки ели молча, с жадностью, но аккуратно, словно боялись пролить хоть каплю.
Алексей наблюдал за ними и чувствовал, как в груди что-то сжимается.
Он знал, что эти две сироты, Ольга и Татьяна, проживали у дальней родственницы, которая сама еле сводила концы с концами.
Официант не стал расспрашивать, почему они одни бродят по улицам в такую стужу.
Вместо этого он просто подливал им компот и подкладывал хлеб.
Когда девочки доели, он погладил младшую по голове и сказал: — Если снова голодно будет, заходите.
Только не шатайтесь допоздна, ладно?
Они кивнули, тихо поблагодарили и ушли.
Алексей оплатил их обед за свой счёт, потратив почти половину дневной выручки.
Хозяин, узнав об этом, пробормотал что-то про «благотворительность за чужой счёт», но Алексей лишь пожал плечами.
