Грустно это всё. — У меня тоже были дети… Но помочь им я не смог, они ушли из жизни уже пять лет назад.
А твоим помочь ещё можно… В ночь перед решением комиссии Тамара, как обычно в последнее время, ночевала на диване в комнате Владимира, но уснуть не могла.
Владимир, похоже, тоже не спал. — Владимир… ты не спишь?
Расскажи, что произошло с твоими детьми.
Владимир помолчал, а затем начал говорить монотонным, безэмоциональным голосом: — У меня была семья… Жена и двое мальчишек.
Но я не ценил это, думал, что раз они есть — значит, всё нормально.
После зарплаты выпивал с мужиками, дома иногда срывался, кричал.
А потом вдруг — жена ушла вместе с детьми.
В частный дом в Остере, который достался ей от предков.
Я месяц ждал, строил из себя гордеца, потом вдруг осознал: не могу без них.
Поехал к ним, хотел всё объяснить, но… не успел.
Приехал, а в ту ночь дом сгорел.
С жильцами вместе.
Проводка замкнула.
Он замолчал.
Потом продолжил: — Я начал пить, часто дрался.
Немного покалечил некоторых, посадили меня на три года.
Выйдя, продал квартиру, чтобы компенсировать ущерб, вернулся в эту комнату.
На завод меня снова взяли.
Тамара встала и подошла к Владимиру, взяла его за руку, но он вздохнул и убрал руку. — Спи уже.
Завтра на комиссии будь как огурчик! — Серова! — Да, это я. — Вот документы, следите за своей жизнью, чтобы такого больше не повторялось.
Тамара бессмысленно смотрела на бумаги.
Женщина, которая их принесла, вдруг улыбнулась: — Что стоите?
Езжайте, забирайте своих… У Тамары подкосились ноги.
Владимир поддерживал её за руку, когда они стояли в комнате ожидания. — Мама!
Мамочка!
Илья и Сергеич обняли её.
Все плакали, даже Владимир отвернулся и смахнул соринку с глаз. — Ну, хватит уже рыдать, домой пора.
Жизнь постепенно приходила в порядок.
Людмила Ивановна не выходила из своей комнаты.
С помощью Владимира Тамара устроилась техником на тот же завод и перестала думать, хватит ли денег на хлеб… Конечно, зарплата была скромной, но если считать разумно, на всё хватало.
Единственное, что тревожило — Владимир становился всё более мрачным.
Однажды она случайно уронила его куртку с вешалки, из кармана вывалился телефон и засветился экран.
На заставке была она — Тамара.
Она улыбнулась, взяла телефон и, подумав, пошла к нему в комнату.
Владимир лежал на диване, глядя в потолок.
Он словно испугался, увидев её.
Тамара присела рядом: — Знаешь, Владимир, я всегда боялась сказать что-то лишнее.
И многое не успела сказать тем, кто был рядом.
Кто-то ушёл, кому-то эти слова уже не нужны.
Самое страшное — сожалеть о том, что должен был сказать, но не успел… — О чём ты? — Просто если ты не можешь, может быть, попробую я.
Мне страшно, что ты будешь смеяться надо мной, но я попробую.
Владимир… женись на мне, ладно?
Владимир долго смотрел на неё.
Потом взял её лицо в руки и сказал: — Я не умею говорить красиво.
Просто знай, что я сделаю всё для вас с мальчишками.
