— Да я… Да я тебя из нищеты вытащил, — орал на Нину обрюзгший муж, — ты место-то свое знай! Мама, ты глянь, какая наглая! С работы притащилась и начала мне недовольство свое высказывать. Тарелку я видите ли, не вымыл! А почему я должен? Я — мужик!
***
Скандал в семье Лавровых гремел уже пару часов. Нина сначала пыталась спокойно, по-хорошему донести до мужа и свекрови свою позицию. Объясняла, приводила аргументы, но эти двое талдычили одно и то же:
— Ты должна быть нам благодарна! Мы тебя из нищеты вытащили!
Нину довели. Она настолько устала от бесконечной ругани, что просто не сдержалась — дала волю чувствам.
— Да пошел ты… со своей мамочкой! — в ответ га очередное «ты должна» проорала Нина, — чтобы вы оба провалились!
Она сорвала с пальца обручальное кольцо, тусклое и какое-то поношенное, и швырнула его Вадиму в лицо. Золото звякнуло о его кривоватый передний зуб и упало на грязный ковер.
— Держи! Подавись! И чтоб я тебя больше не видела!
Вадим опешил. Мамаша его, Зинаида Петровна, в дверях кухни застыла с половником в руке — невестку она впервые видела такой разъяренной. Нина развернулась и, не оглядываясь, пошла к двери.
***
Нина росла в общаге. Девятнадцатиметровая комната была набита старой мебелью под завязку — в ней было не протолкнуться.
Мать девочки, Ольга Петровна, работала на заводе, тянула смену за сменой, чтобы Ниночку в люди вывести. А Ниночка мечтала… О чем она только не мечтала! О красивой одежде, о своей комнате, о принце на белом коне, который увезет ее из этой тесноты и нищеты.
После школы Нина поступила в институт и переехала из маленькой комнаты в точно такую же, но только в общагу. Жилось там не сладко — вечные скандалы, пьянки, воровство. Комендант на свои прямые обязанности наплевал, он в студенческие «распри» не вмешивался — себе дороже было.
Нина была «белой вороной», она старалась держаться подальше от всего этого, училась хорошо, читала книжки и мечтала, мечтала…
С Вадимом познакомилась случайно — на остановке автобуса. Произвести неизгладимого впечатления с первого взгляда ему не удалось, но было в этом парне что-то притягательное.
Говорил Вадик красиво, стихи читал, ухаживал настойчиво. Нина и растаяла. Ей так хотелось любви, тепла, заботы… Хотелось, чтобы кто-то вытащил ее из этой нищеты.
Вадим обещал золотые горы:
— У меня квартира, своя! Будем жить, как короли! Я тебя одену, обую, ни в чем нуждаться не будешь!
Нина, конечно, не королева, но хотелось хотя бы нормальной жизни. И она согласилась. Переехала к Вадиму и его маме. И тут началось…
***
В тридцать два года этот тип умудрился остаться законченным инфантилом. Работать? Зачем?
— Я, — говорил он, — личность творческая, а вся эта офисная рутина — не для меня. Я в поиске призвания! Смысл жизни ищу.
Искал он это призвание, валяясь на диване, уткнувшись в телефон или гоняя танчики на компьютере. Вставал только для того, чтобы добраться до холодильника и закинуть в себя что-нибудь калорийное.
Из подтянутого парня за короткий промежуток времени он превратился в типичного диванного обитателя с заметным животиком.
Вечно растрепанные волосы, которые он, казалось, не мыл неделями, и щетина, придававшая ему вид вечно нетрезвого маргинала.
В начале их отношений Вадим был другим. Или, по крайней мере, старался таким казаться. Только теперь Нина поняла, что все это было показухой — дарил он ей самые дешевые, букеты, водил в кино на третьесортные комедии, покупая места повыше и подешевле. Говорил комплименты, сыпал обещаниями, что жизнь с ним будет, как в сказке.
А потом, как говорится, принц превратился в тыкву. Букеты завяли, кино наскучило, комплименты закончились. Вадим стал таким, каким он был на самом деле — ленивым, самовлюбленным и абсолютно бесполезным типом.
Зато самомнения у него было — хоть отбавляй! Считал себя чуть ли не гением, недооцененным миром.
Нина много раз предлагала ему устроиться на работу, даже места для него находила, но в ответ получала всегда одно и то же:
— Я слишком хорош для этой работы! Меня должны уговаривать, а не я проситься!
Несколько лет он просидел на диване, ожидая, когда потенциальный работодатель прибежит и упадет перед ним на колени.
***
Идиллия быстро сменилась суровым бытом. Вадим все чаще и чаще начал жене закатывать скандалы:
— Я тебя из нищеты вытащил! — орал Вадим на Нину при каждой ссоре, тряся своим пивным животом.
Нина только вздыхала. Да уж, вытащил… Из скромной, но самостоятельной жизни — в болото, где она погрязла в долгах, унижениях и безысходности.
Со свекровью тоже не сложилось — злая, завистливая, властная Зинаида Петровна невестке самозабвенно пакостила.
Она всю жизнь прожила с Вадимом, супруга похоронила рано, а теперь и вовсе возомнила она себя хозяйкой жизни. Сыночка своего боготворила, лелеяла и никому не желала отдавать. Ревновала его к Нине, как бешеная кошка.
Квартира, доставшаяся Вадиму в наследство от бабушки, выглядела так, словно время в ней остановилось где-то в брежневскую эпоху. Обои в цветочек, выцветшие и местами ободранные, висели клочьями, обнажая серые стены. В кухне линолеум пузырился, газовая плита, ржавая и грязная, могла развалиться в любой момент.
В ванной комнате кафельная плитка потрескалась, из крана постоянно капала вода, напоминая о вечной утечке денег и времени.
Мебель в квартире тоже была родом из прошлого века: скрипучая кровать с продавленным матрасом, шатающийся стол, продавленный диван, засаленный до блеска.
Казалось, что все эти предметы видели лучшие дни и давно просились на свалку. Нина после свадьбы отдраила все, что смогла. Хотела немного обновить мебель, взять хотя бы кровать с рук, но Вадим и Зинаида Петровна крепко держались за эту рухлядь, считая ее фамильным сокровищем.
— Не тронь, — вопила Зинаида Петровна, — это антиквариат! Он огромных денег стоит. Ты это все покупала, чтобы выбрасывать?
Вадим экономил на всем, умудряясь упрекать Нину в каждой копейке, потраченной на продукты или одежду.
— Зачем тебе новое платье? — ворчал он, глядя на Нину исподлобья, — у тебя и так полно тряпья! Зачем покупать это дорогое мясо? Возьми лучше куриные кости — и дешево, и суп из них вкусный.
Вадим мог часами ходить по магазинам в поисках самых дешевых продуктов, сравнивая цены на каждый товар. Самое печальное, что он гордился своей экономностью, считая себя чуть ли не гением финансового планирования.
Он вечно собирал чеки, вклеивал их в специальную тетрадку и в конце месяца подбивал «дебет с кредитом». И что самое интересное, считал он чужие деньги — сам-то не работал.
Вадик упорно не хотел тратить деньги на ремонт квартиры, на новую мебель, на нормальную еду. Ему казалось, что все это — излишество, блажь, непозволительная роскошь.
— Главное, чтобы крыша над головой была, — любил он повторять.
А то, что эта крыша над головой протекает, его совершенно не волновало.
***
Серая и убогая рутина с каждым годом отравляла жизнь Нины все сильнее. Послушав очередные лекции коучей, психологов в интернете, она загоралась надеждой на то, что в состоянии изменить мужа.
Нужно лишь его вдохновить, правильно направить. Нина пыталась убедить Вадима, что нужно что-то менять, что нельзя жить в такой нищете и разрухе.
— Давай сделаем хоть какой-нибудь ремонт, — предлагала она, — давай купим новую мебель. Давай будем питаться нормально! Нам нужен совместный отдых, путешествие. Для этого ты должен устроиться на работу. Я одна все не потяну!
Но Вадим только отмахивался:
— Нечего деньги тратить! У нас и так все хорошо.
А то, что «хорошо» — это разваливающийся свинарник, его не волновало…
По совету мудрых подруг, Нина даже пыталась действовать через свекровь, искала подход к маме мужа. Демонстрируя на экране телефона модный в этом сезоне «интерьер», несчастная пыталась убедить Зинаиду Петровну сделать ремонт. Простенький, недорогой, но со вкусом.
— Не трогай ничего! Это все память!
Видимо, память о том, как они годами жили в свинарнике и ни копейки на него не потратили.
Нина ни сразу поняла, что семья у Вадима была, что называется, с приветом. Никто не работал, никто ни к чему не стремился. Жили одним днем, перебивались случайными заработками и ждали, что им все на блюдечке принесут.
***
Некоторое время Нина искренне верила, что все зависит от нее. Достаточно найти ключик, растопить лед в сердце матери мужа. Старалась угодить, помогала по хозяйству, готовила, убирала. Но Зинаида Петровна только кривилась:
— Не так моешь! Не так готовишь! Сахар сыплешь — воровать будешь!
Потом начались придирки по поводу внешнего вида:
— Что это ты на себя напялила? Вся в блестках, как новогодняя елка! Нашла чем хвастаться. Давно из общаги-то вылезла?!
Нина терпела, старалась не обращать внимания, но с каждым днем становилось все тяжелее. Вадим, вместо того, чтобы ее защитить, только поддакивал матери:
— Мама дело говорит! Нечего тут красоваться, лучше бы полы помыла!
Безработица Вадима угнетала Нину больше всего. Он сидел дома, играл в танки, а она моталась по собеседованиям, искала вторую и третью работу — одной зарплаты давно ни на что не хватало. И нашла все-таки. Устроилась продавцом в магазин в ночную смену. Зарплата, конечно, слезы, но хоть что-то.
Вадим, когда узнал, только фыркнул:
— Продавщица! Нашла чем гордиться! Одной зарплаты тебе мало, что ли? На кой черт тебе вторая?
Со временем Нина стала неплохо зарабатывать. Шустрая, общительная, она быстро освоилась в магазине, выучила ассортимент и стала любимицей покупателей.
Ее повысили — сначала до старшего продавца, потом — до администратора. Зарплата выросла, с первой работы она уволилась. Нина стала приносить в дом неплохие деньги, брала продукты, у которых вот-вот должен был истечь срок годности. Качество жизни улучшилось в разы.
Вадим, как был лентяем, так и остался. Он не собирался помогать жене.
— Я, — говорил он, — жду достойного предложения. А ты работай, работай… Мне же лучше.
Нина смотрела на своих подруг, на коллег по работе. У всех — нормальные семьи, мужья работают, вместе отдыхают, детей воспитывают. Она пыталась поговорить с Вадимом:
— Вадим, ну сколько можно? Посмотри, как другие живут! Давай что-то менять!
— А что менять? — огрызался Вадим, — мне и так хорошо. И вообще, нечего мне указывать! Я — мужик! Я лучше знаю, что мне делать!
А Зинаида Петровна подливала масла в огонь:
— Не слушай ее, Вадик! Завидует она тебе! Что ты такой красивый, умный и талантливый! А она — серая мышь!
Супруг и его мама постоянно стремились всеми силами напомнить Нине, кто в доме хозяева. Поводом чаще всего становился очередной футбольным матч, который «хозяин» должен был посмотреть обязательно с компанией.
Вадим, предвкушая вечер, с самого утра названивал дружкам. Мать, Зинаида Петровна, поглядывала из кухни, довольно ухмыляясь — у невестки появились дополнительные хлопоты.
Нина, вернувшись с работы, уставшая, сразу принялась за готовку. На столе уже красовался салат оливье, заботливо приготовленный Зинаидой Петровной — исключительно для гостей. Нина же, по настоянию Вадима, жарила крылышки, которые он любил больше всего.
Когда дружки расселись перед телевизором, Нина поставила на стол тарелки и скромно присела в углу.
Начался матч. Мужчины выпивали, что-то громко кричали. Вадим, опрокинув пару стопок, раздухарился:
— Всем бы такую жену, как у меня! Так сегодня расстаралась для нас. Впервые в жизни я ею доволен. Хоть что-то сегодня для меня полезное сделала!
Зинаида Петровна подхватила:
— А то все по магазинам своим шляется, только деньги тратит. На семью времени нет!
Дружки, смущенно переглядываясь, хмыкали в поддержку. Нина молчала, опустив голову. Слезы подступали к горлу, но она сдерживалась, стараясь не выдать своего отчаяния. Единственным ее желанием было, чтобы этот вечер поскорее закончился.
***
А потом началось самое страшное — Вадим начал поднимать на нее руку.
Сначала — по мелочи, потом стало только хуже. Муж махнет рукой, а Нина уже жмурится от ужаса. Когда впервые ей серьезно прилетело, женщина опешила:
— Ты чего?! Вадь…
— Сама виновата! Довела! — заорал Вадим и замахнулся еще раз.
Доствалось Нине за все: за невымытую посуду, за невкусный ужин, за то, что она плохо на него смотрит. Зинаида Петровна, конечно, все видела, но молчала. А иногда даже подливала масла в огонь.
Жить стало невыносимо. Нина боялась каждого шороха, каждого взгляда Вадима. Она превратилась в забитую, испуганную женщину, которая не знала, куда бежать и что делать.
Вадим свои случайные заработки проматывал на ерунду, а Нина старалась экономить на всем, чтобы хоть как-то прокормить семью.
Она мечтала о нормальной жизни. О своей квартире, о работе, которая бы приносила удовольствие, о мужчине, который бы ее любил и уважал. Но пока это были только мечты.
Очередной скандал начался с грязной тарелки на столе, оставленной Вадимом. Нина, еле живая после смены, увидела её и вскипела. Она попыталась успокоиться, но слова всё равно вырвались наружу.
— Вадим, ну сколько можно? Неужели сложно за собой убрать?
А он, не отрываясь от танчиков, огрызнулся. Ему, видите ли, лень. Нина должна прислуживать, оставаться благодарной, покорной, исполнять любую прихоть хозяина дома.
Вадим плевать хотел на то, что супруга пашет, как лошадь, а он дома сидит, в игрушки играет. Молчать и терпеть такое поведение у Нины уже не было сил. Она пыталась возражать, высказывать супругу все, что копилось в душе годами.
Но разве можно достучатся до сознания такого индивидуума? Скривившись, супруг заявил, что она, вообще-то, обязана заниматься домом. И вообще, за годы совместной жизни Нина давно уже была должна родить парочку детей. Пора бы о них и подумать.
Детей? С ним? Да он и себя-то прокормить не может! Ультиматум мужа заставил её высказать все, что она думала о нем и его семейке.
— А что такого, если я тебе звездану? — Вадим подскочил и подлетел к ней.
В комнату заглянула Зинаида Петровна.
— Что тут за ор? — завопила она, — нельзя спокойно отдохнуть! Вадик, что случилось?
— А вот, твоя драгоценная невестка опять скандалит! — Вадим ткнул пальцем в Нину, — забыла, кто ее из нищеты вытащил!
— Я что-то плохо помню, чтобы ты меня вытаскивал! — Нина не выдержала, — это я тебя, дармоеда, всю жизнь тяну!
— Ах, так! — Вадим побагровел от злости, — значит, я — дармоед? Да я тебе сейчас покажу, кто здесь дармоед!
Он схватил Нину за руку и потащил в комнату.
— Куда ты меня тащишь? — Нина пыталась вырваться, — отпусти!
Вадим толкнул ее на кровать и навис сверху.
— Сейчас я тебя перевоспитаю! — прорычал он, — будешь знать, как мужу перечить!
Нина почувствовала, как ее охватывает ужас. Она знала, что сейчас будет.
Но тут в дверь постучали.
— Вадик, там твой телефон голосит! — прокричала Зинаида Петровна, — с работы, небось, звонят.
Вадим выругался и отпустил Нину.
— Я еще с тобой не закончил! — злобно сказал он и вышел из комнаты.
Нина лежала на кровати и дрожала всем телом. Слезы текли по ее лицу. Она чувствовала себя униженной, раздавленной и абсолютно беспомощной.
Она поняла, что больше так продолжаться не может. Что она больше не выдержит. Что если она сейчас же что-то не предпримет, то просто погибнет.
Вадим вернулся в комнату злой и раздраженный.
— Что стоишь? — заорал он на Нину, — почему не готовишь ужин? Жрать хочу!
Нина подняла на него заплаканные глаза.
— Знаешь, что, Вадим? — тихо сказала она, — я ухожу.
Вадим опешил.
— Куда ты уходишь? — спросил он, недоверчиво глядя на нее, — ты что, совсем с ума сошла?
— Нет, Вадим. Я как раз пришла в себя. Я больше не хочу жить в этом аду. Я ухожу от тебя и от твоей мамочки.
Вадим засмеялся.
— Да кому ты нужна? — сказал он, — ты никому не нужна. Ты без меня пропадешь.
— Нет, Вадим. Я не пропаду. Я справлюсь. Я все смогу.
Нина сняла с пальца обручальное кольцо и бросила его Вадиму в лицо.
— Держи! — сказала она, — подавись!
И, не оглядываясь, вышла из комнаты.
Она вышла из квартиры, оставив позади все: свои страхи, свои унижения, свою несчастливую жизнь. Она шла по улице, не зная, куда идет, просто шла вперед, навстречу свободе.
В голове одна мысль: всё кончено!
***
В самый трудный час Нина вспомнила про Светку, подругу еще со студенческой общаги. Вот уж кто всегда рядом! Светка никогда не бросит, поддержит, поможет. Нина сразу набрала ее номер.
Светка выслушала, ни разу не перебила. Подбодрила Нину, сказала, какая она молодец, что вырвалась из этого кошмара. И сразу предложила:
— Приезжай ко мне! У нас как раз свободная комнатка есть. Все обсудим, решим, не переживай, я помогу.
Конечно, Нина сразу к Свете и поехала.
Света жила с мужем и двумя детишками в небольшой квартирке, но для Нины местечко нашлось. Выделила ей уютную комнатку, где Нина смогла отдохнуть и душой отогреться.
Света тут же взялась помогать с работой — пристроила её в магазин одежды к своей знакомой.
Работа, конечно, не сахар, но Нине нравилось с людьми общаться, помогать им одежду выбирать. В общем, быстро освоилась и стала неплохо зарабатывать. Нина, конечно, сразу начала откладывать. Мечтала о своем жилье, о независимости. Хотела Вадиму с этой его мамочкой показать, что она чего-то стоит!
Прошло несколько месяцев, и Нина расцвела. Стала уверенной в себе, независимой, глаза больше не прячет. Сняла свою квартирку. Небольшую, скромную, мебель кое-какую
купила, картины повесила. Создала свой уютный уголок, где по-настоящему счастлива.
Продолжает в магазине работать, ей это нравится. Радуется, когда покупателям помогает стиль подобрать.
С Вадиком со скандалом, но все же развелась. Муженек еще долго вокруг нее груши околачивал, звонил и ныл, что без нее они пропадают. Нина и не думала возвращаться. Зачем ей нужен этот инфантил? Она и без Вадика счастлива.
