Весна в тот год была долгая и снежная.
Наконец-то сошли последние сугробы, над селом поплыли белёсые, утренние туманы, молодёжь, да и старики готовились к первому воскресенью после Пасхи, к Красной горке.
С самого утра, на небольшую горку за селом, недалеко от церкви, сходились ребята в новых, чистых рубахах, девчата в ярких сарафанах, молодки в нарядных платьях, нарядные бабы, мужики, ребятишки.
Подтягивались старики.
Нёс народ с собой крашеные яйца в корзинках, парни прятали в карманах выточенные умелой рукой и покрашенные краской, битки — деревянные яйца.
Если кого поймают с таким битком ,мало не покажется отлупят, как есть отлупят.
Но, некоторые рисковые всё же умудрялись таким битком наколотить яиц, смысл был в том, что все разбитые яйца забирались домой.
Вот и выкручивались, кто больше набьёт…
-Дашка, ты что, ещё не готова?— заглянула в сени подружка Дарьина — Любушка, — идём, там уже все наши прошли, ну, все места займут, будем стоять с тобой позади всех.
Дарья завязывала ленточку на голове и улыбалась своему отражению в маленьком тусклом зеркале, а ещё она улыбалась тому, что увидит…увидит…
Пётр — сын плотника, белозубый, широкоплечий, роста богатырского, с густыми пшеничными кудрями и глазами такими лазоревыми, что некоторые девушки из-за этих глаз напрочь сна лишились, шёл посреди ребят и тайком оглядывал бегущих весёлой стайкой девчат.
Его глаза искали одну единственную, той, от вида которой сердце в груди так бешено стучало, что казалось, его стук слышен всем.
Наконец -то его взгляд нашёл ту которую, искал, девушка тоже заметила Петра, вспыхнула и отвела взгляд.
-Петька глаз с тебя не сводит,— толкнула в бок подруга Любушка и немного завистливо вздохнула.
Даша улыбнулась и отвернулась в сторону.
На горке было шумно, смех, крики, песни…
Пётр оказался будто случайно около Дарьи.
— Дашь своё яйцо на бой? — спросил улыбаясь и смущаясь.
Дарья на миг замялась, наклонилась, выбрала в корзинке под рушником красное яйцо, протянула смущаясь руку.
-Бей, коли силён, — со смущением сказала.
Стукнул осторожно, яйцо в Дашиной руке треснуло.
Девушка всплеснула руками.
-Ну вот, весь год несчастной буду.
-Нет, неправда это, Дашутка, — сказал серьёзно парень.
Девушка заалелась, отвернулась к полям, потом отошла в сторону, чтобы не подумали чего, людская молва она такая, чего и сроду не было — приплетут, ввек не отмоешься.
На душе девушки так тепло да сладко было, что ноги подкашивались.
Парень тоже, словно в тумане отошёл от Даши.
Веселится молодёжь, да и старики не отстают.
-Дашка, что Пётр пригласил тебя прогуляться у речки?— допытывается Любашка.
Все влюблённые парочки ходили у речки гулять, как увидят кого, что у реки гуляют так знать и свадьба не за горами.
-Да ну тебя, Любанька.
-Уу, какая ты, не хочешь не говори…О, пожаловал пойдём— ка
Даша, поближе к парням.
Даша тоже увидела Василия, сына мельника, неказистый парнишка, был груб, надменен, многим девушкам жизнь попортил, на Дашину беду, приглянулась она сыну мельника, он даже сватов засылал.
Да хорошо, что тятька не стал неволить Дашу, сказал что мала ещё женихаться, хотя конечно, породниться с мельником, это дорогого стоило.
Но, увидев слёзы в глазах дочери, услышав её невольный стон, отказал Андриян сватам.
-И то правда, — сказал тогда мельник, — мала девка…мала…И выдохнул, не большая радость, с голытьбой породниться, хоть и крепкий хозяин Андриян, да не чета ему…мельнику-то.
Ваську, сына своего, любил шибко, всё для него делал.
Заладил он за эту Дашку, вот и пошёл на поводу…А сам думает, может охолынет, найдёт нормальную девку да Василий не отступал, решил он что Даша ему обязана чем-то.
Вот и сейчас увидел девушек и прямиком к ним направился, в окружении дружков своих шестёрок, что не прочь к богатенькому сынку мельника примазаться.
-Наше вам, с кисточкой, здравствуйте, Дарья Андрияновна.
-И вам не хворать, Василий Спиридоныч, — отвечает бойкая Любашка, а сама бочком, бочком, старается Дашу отодвинуть и увести в сторону, чувствуя, как дрожит, что осенний лист, подружка.
-Наше почтение, Любовь Пахомовна, а что это вы, торопитесь никак? А похристосываться.
-Так, чай не Пасха, Василий Спиридоновыч опоздали вы, батюшка чай, Красная Горка…
-Отойди Любка, по — хорошему, а то ныть будешь, слышь, а ну пошла…А ты невестушка, что же, отжениха -то шарахаешься, будто я прокажённый.
Враз между Васькой с компанией и девчатами встал Пётр, друг его Емельян такой же здоровый и сильный, что смотрел на Любаню и вздыхал тяжко, уж очень нравилась ему девушка, а она парня будто и не замечала вовсе…
Да ещё человек пять ребят.
-Чего голытьба выставились? Ты Петруха к невесте моей не лезь…Дашка моя всё равно будет, понял.
-Невеста не покупка, чтобы торговаться ею, — спокойно сказал Пётр, — она сердцем выберет…
-Выбрала уже, — усмехнулся Васька — да, сударушка? У нас отцы ещё зимой прошлой сговорились.
-Не ври, Васька, — подбежал Митюшка, младший брат Дашин, — тятька наш не сговорился с вашим, он отказ вам сделал, не нужен ты Дашке нашей не любит она тебя, да и вряд ли какая девка полюбит, ты ведь это, рыбалишь по ночам, мамка твоя, к бабке нашей приходила, травку какую брала…
Дашка у нас рыбальку не любит, да и рыбака такого тоже.
Последние слова парнишка под хохот ребят и девчат уже договаривал.
-Ах, ты…щенок, — кинулся Васька на мальчонку.
-Но-но, ты мальца -то не тронь, а то мигом пакли оторву, — сдвинув брови проговорил Пётр, — а подраться хочешь так ты со мной подерись…рыбачок.
-Чего стоите, — крикнул своим приспешникам Василий, — валите его, — но дружки Василия попятились и смешались с толпой, делая вид, что катают яйца со всеми, очень и давно заняты этим делом…
Сплюнул Васька от злости на землю, крутанулся на пятках и пошёл в сторону матерясь и посылая проклятия…
Гуляют у речки парочки, вот и Любаня с Емельяном идут…Любаня хохочет, болтает о чём-то, а Емеля смотрит ласково на девушку и молчит, улыбается блаженно.
Гуляют и Пётр с Дашей, тихо-тихо, едва заметно сближаясь друг к другу, коснуться руками и отойдут в сторону.
Молчат, а встречаясь с другими парочками — раскланиваются…
Осенью свадьбы сыграли.
Васька пытался гадость сделать и Петру и Дарье, да сельчане не дали…Вскоре и отец на него прикрикнул, велел не лезть, ему не хотелось с сельчанами отношения портить…
Женился вскоре и Васька, на Домне, дочери лесопильщика, хвалился богатым приданным за Домной…
-Деньги к деньгам, — любил поговаривать Васька, поглядывая с тоской в сторону Даши, — на что нам голытьба…
А Даша счастливая, со своим Петром ждали первенца…как и Любаня с Емельяном, который от радости, подковы гнул и тихо улыбался…
Потом всем семейством ходили на горку…
Но, это как говорится, уже совсем другая история…
