– То есть, ты бросаешь меня с двумя детьми, которые не ходят в сад, и предлагаешь срочно искать им няню? – Машу буквально трясло от злости, – мама, но ты же знаешь, моей зарплаты на это не хватит!
– Твои дети взрослые, а Катя только что родила, ей намного сложнее! Не будь эгоисткой, Маша! Разбирайся со своими проблемами скорее, я отрабатываю неделю, увольняюсь и уезжаю к ним в город.
– Никуда ты не поедешь, я тебя не пущу! А если уедешь – детей брошу и уйду из квартиры. Не хочешь помогать – не надо, я одна их воспитывать не собираюсь. Ясно?!
Александра Дмитриевна не стала продолжать этот бессмысленный разговор, она молча вышла из комнаты внуков и начала собираться на суточное дежурство в роддом, где работала акушеркой.
Еще неделя, и можно будет наконец-то не совмещать пенсию и работу. Младшая дочь обещала ей полное содержание, значит, деньги можно будет откладывать. Да и подустала она уже от суточных дежурств, ночами хочется спать, а не скакать по этажам.
На смене врач, Юлий Иосифович, еще раз принялся уговаривать Александру Дмитриевну остаться:
– Саша, ну кем мы тебя заменим? Ты старшая акушерка, с таким опытом специалиста еще поискать. На кого ты родную больницу оставить хочешь?
– Юлик, устала я. Много лет уже ночами нормально не сплю. Да и Катенька дочку родила, там сложная ситуация, они пока в больнице обе, помощь моя очень требуется.
У них с мужем первый ребеночек, не справятся сами. А родители зятя в другой стране, неблизкий путь оттуда сюда. Да и хозяйство у них там фермерское, не бросишь. В общем, только на меня вся надежда.
– А Машка неужели отпустит тебя? – продолжал допытываться Юлий Иосифович, – ты ведь ее двойняшек четыре года уже тащишь. С самого рождения.
– Скандалы закатывает Машка, – пожаловалась Александра Дмитриевна, – только что я сделаю? Это ведь на всю жизнь такой крест, материнство.
А она этого не осознает, родила и порхает, как бабочка, с работы на работу, а я с детьми большую часть времени. Пусть в сад их отдает, может хоть чуть-чуть ответственности появится. Или наконец зарабатывать начнет на няню.
А то сейчас мы не живем, а выживаем, пенсию мою и зарплату вчистую проедаем, пока Машка на гулянках детям нового папу ищет. Вот как так складывается, Юлик…
Мать одна, воспитание — одинаковое, а дочери у меня совершенно разные. Будто бы и не родные сестры.
– Уезжай тогда, Саш, – вздохнул Юлий Иосифович, – хоть и грустно мне тебя отпускать, а понимаю, что тут тоже не жизнь. Надорвешься ты.
Уезжай и не думай про Машку, сама выкрутится. Мать она или нет, в конце концов?
Их разговор прервали – медсестра заглянула в кабинет и сообщила, что привезли новую роженицу.
Смена выдалась тяжелой, к утру Александра Дмитриевна уже считала часы, чтобы поскорее пойти домой. Но и там не было покоя – дома ждала Маша, которая опять завела разговор про отъезд.
– Мама, я тут подумала… Ведь у тебя будет оставаться вся пенсия! Ты сможешь ее нам переводить, я пособия на детей оформлю, как малоимущая, и можно совсем не работать, пока они в школу не пойдут! – радостно заявила дочь. – Как считаешь, хорошая идея?
– А работать ты не хочешь пойти на полный день? – устало ответила Александра Дмитриевна, – детей в садик оформить, пусть социализируются, к школе готовятся. Ты же их толком и не воспитывала, Маш. Побудь матерью хоть немного.
– Ну конечно, ты всегда всем недовольна, – возмутилась Маша, – как к Катьке ехать, ты по первому зову сорвалась. Сразу эти внуки стали не нужны. А вот что я им скажу? Как объясню, почему их бабушка бросила?
– Маш, это бессмысленный разговор! Я четыре года была бесплатной няней у твоих детей. Больше не могу, извини. Катя тоже моя дочь и ей нужна помощь. Так что обсуждать переезд я не буду, я все решила.
– А деньги будешь высылать? Ты же видишь, я много не зарабатываю. Ну хоть за квартплату присылай, там же 8 тысяч зимой, с чего я этакие деньжищи буду сама платить?
– Может твой Алеша наконец начнет алименты нормально платить? Подай на него, я сто раз говорила.
А то он за границу катается три раза в год, а дает триста рублей в месяц на двоих детей.
Вот и будут тебе деньги, раз работать не хочешь, – вздохнула Александра Дмитриевна. – А вообще, Маш, я удивляюсь твоей безголовости.
Это же надо так легко порхать по жизни, как бабочка-однодневка. Ничего тебе не надо. Детей на меня скинула и давай дальше куролесить. Ты себя хоть их мамой ощущаешь?
– А чего ты к моим детям привязалась? – заорала Маша, – тебя послушать, так они чисто маугли. А я их обеспечиваю, как могу. И под кустом не валяюсь.
Ты им бабушка, между прочим, не чужой человек. И сидишь с ними добровольно. А теперь вдруг меня этим вздумала попрекать. Не выйдет так!
***
Александра Дмитриевна доработала неделю. Маша за это время не успела ни детей начать в садик оформлять, ни няню найти.
Но медлить было нельзя, младшую дочь, Катю, уже выписывали с дочкой из больницы после тяжелого кесарева, нужна была помощь рядом.
Зять, Андрей, приехал за тещей на машине, помог ей добраться с комфортом.
С ним у Александры Дмитриевны вообще сложились очень хорошие отношения, доверительные.
Следующим утром они уже забирали из больницы Катю и маленькую Шурочку. Девочку назвали в честь бабушки, это было очень приятно.
Дочке пока не рекомендовали много двигаться и первые недели пролетели в налаживании грудного вскармливания.
Внучка хорошо набирала вес, почти не плакала по ночам. Александра Дмитриевна попросила поставить люльку с ней у себя, чтобы Катюша набиралась сил.
И на прогулках с Шурочкой она чувствовала себя спокойной и счастливой. Впервые за долгое время на Александру Дмитриевну никто не давил и ничего не требовал.
Как-то вечером, уложив внучку, она случайно услышала разговор дочери и ее мужа:
– Кать, не хотел тебя расстраивать, но надо что-то решать. По-моему, твоя сестрица не в себе. Она звонит ежедневно и требует то вернуть мать в качестве бесплатной няньки, то денег ей выслать.
– Андрюша, прости, в этом вся Машка. Она такой человек, верит, что мир вращается вокруг нее. Отсюда и все проблемы.
Ей просто не понять, что бывает иначе. Что люди иногда могут не плясать под ее дудку.
Бедная мама, она у Машки почти в рабстве эти 4 года была. Всю пенсию свою и зарплату тратила на внуков. А той хоть бы хны.
– Так что делать-то? Я уже ее у всех в телефонах заблокировал, так она с чужих номеров звонит. Это невозможно уже.
Требует, чтоб мы оплатили ее детям няню, раз забрали Александру Дмитриевну. Или вообще, чтобы забрали их сюда.
– Ничего себе! Андрюш, если она еще позвонит, ты дай мне трубочку. Боюсь, сестрица подзабыла, с кем имеет дело. Я на ее уловки никогда не покупалась. Это мамой она вечно вертела, как хотела.
Александре Дмитриевне стало не по себе. Значит, Маша и с другими людьми ведет себя так же, по-хамски.
От мысли о возвращении даже мороз пробежал по коже. Она поправила одеяльце в кроватке у Шурочки и прошла на кухню.
Ей срочно нужно было выпить горячего чая, чтобы согреться и избавиться от дурных мыслей.
***
Первый месяц на новом месте пролетел почти незаметно. Дом дочери и зятя показался ей намного комфортнее их типовой квартиры, где Александра Дмитриевна делила свою небольшую комнату с внуками-двойняшками.
Здесь у нее был личный санузел с ванной и просторная спальня. А в конце месяца Андрей, зять, удивил ее еще больше, протянув пачку денег.
– Вот, вы только не отказывайтесь, считайте это просто моей благодарностью за то, что вы к нам переехали и живете тут. Мало ли на какие траты деньги понадобятся.
Вы же женщина, и парикмахер, и маникюр, все денег стоит. Примите от нас с Катей это в благодарность.
Александра Дмитриевна смущаясь, взяла деньги, по привычке считая, сколько из них можно отправить Маше. Но ее перехватила бдительная младшая дочь:
– Мам, Андрюша тебя от нас поблагодарил? – спросила она во время их прогулки с Шурочкой.
– Да, Катюш, ну куда так много-то? – улыбнулась Александра Дмитриевна, – мне столько не надо.
– Не вздумай излишки Машке послать. – заявила Катя, – мам, сколько можно-то? Пусть сама выплывает! Ты и так ее много лет тянешь.
Лучше сходи в хороший салон, волосы покрась, стрижку сделай, маникюр, нарядов купи. Ты теперь на пенсии, можешь и красоту наводить, и вообще себя полюбить уже.
Александра Дмитриевна так и сделала. Как бы ни досаждала ей Маша своими звонками, женщина твердо решила, что деньги потратит на себя или отложит на будущее. А еще через пару недель снова раздался звонок.
– Забрали! У меня детей забрали, – вопила в трубку Маша, – что теперь делать-то?
– Постой, кто забрал, как, когда? – начала расспрашивать ее мать.
– Алешка с мамашей его. Я им детей привела под калитку и оставила с запиской, что это его дети, пусть они их и воспитывают, раз денег не дают.
Хотела попугать. А они в самом деле их забрали и сейчас документы оформляют.
На меня заявление подали о неисполнении обязанностей. Мол, дети худые, грязные, неухоженные, в сад не ходят. В общем, плакали мои пособия. Они всерьез решили мальчишек отобрать!
– Да как ты могла своих детей отвести куда-то и бросить? – возмутилась Александра Дмитриевна, – ты в своем уме, Маша?
– А чего?! Ты денег не высылаешь, пособие мне еще не платят, на что жить-то? А эти есть каждый день просят.
Вот я и решила их Лешке подкинуть на недельку, чтобы он устал и мне их обратно вернул, и платил уже нормальные алименты.
А мамаша его накрутила. Они мне детей теперь не отдают и полицию с опекой натравили. Что делать-то, мама? Приезжай, разберись!
– Так это твои дети, Маша, – устало сказала Александра Дмитриевна, – тебе за них и биться. А если не нужны, может у отца им и правда лучше будет.
– Да какой он отец?! Детей сделал, признал и в кусты, – орала Маша, – сам богато живет, а я перебиваюсь!
– Ну, значит лучше, чем ты, раз не бросил их стоять под калиткой. – зло бросила Александра Дмитриевна и завершила разговор.
Хотя бы за внуков она теперь могла быть спокойна. Мать ее несостоявшегося зятя была женщиной властной и богатой.
Если она решила обеспечить этих детей, значит, слово свое сдержит. А для беспутной старшей дочери Александры Дмитриевны пусть это будет уроком.
Может, и шевельнутся в ее сердце наконец настоящие материнские чувства.
Автор: Екатерина Коваленко
