Лера росла тихим и спокойным ребенком.
— Размазня ты у меня слабохарактерная, тихоня! — вздыхала мать, когда Лера приходила с улицы без нового мяча, который у неё отобрали во дворе мальчишки.
— Эх, ну что ты за растяпа, размазня! — хватался за голову отец, когда вместо неё на экскурсию посылали другую девочку, только потому, что Лера постеснялась сказать, что у неё больше пятёрок, чем у той.
— Реально, размазня! — вырвалось однажды у лучшей подруги, когда на дискотеке Лера замешкалась и не успела пригласить понравившегося ей мальчика на белый танец.
Лера так и жила, уверенная в том, что она слабохарактерная размазня. Окончив школу с золотой медалью и музыкальную школу по классу саксофона, она легко поступила в консерваторию и также легко её окончила.
Она была всё такая же тихая и скромная, сторонилась отношений. Да и никто особо не рвался заводить их с Лерой.
— Что ж ты, так у меня и просидишь в девках, — переживала мать, глядя на дочь, которая целыми днями занималась на саксофоне. — Училась бы готовить лучше, вдруг найдётся несчастный, кто приберёт тебя к рукам. Мужику не музыка нужна, а щи да борщи!
А Лере хотелось играть. Раз уж отношений нет, так хоть музыка пусть будет. И она устроилась в музыкальный коллектив, который играл в ресторане по вечерам.
Её с радостью приняли, и на сцене она забывала, что она «слабохарактерная», всецело отдаваясь музыке. Там на сцене, её и увидел Валера — шеф-повар ресторана.
Его родительница все уши прожужжала, что пора ему уже остепениться и найти себе жену тихую, скромную. Детей родить, на семейные праздники собираться всем вместе.
Отбрыкивался Валера, сколько мог, но последнее время давление стало невыносимо, и тут ему на глаза попалась Лера. «Женюсь!» — решил шеф-повар и начал наступление по всем фронтам.
Лера не ожидала, что такой важный человек обратит на неё своё внимание, и растерялась. Этой растерянностью и воспользовался Валера. Он быстро познакомился с родителями девушки и быстро попросил у них её руки.
— Ты смотри, размазня, а какого мужика урвала! — с восхищением и удивлением поглядывала на дочь мама. — Пожалуй, квартиру мы с отцом вам подарим, но запишу я её на себя. Ведь рохля, как ни крути, легко вокруг пальца обвести.
Так и сделали родители Леры. На свадьбу подарили молодым ключи от квартиры. Родители же Валеры подарили им небольшую дачу.
— Пойдут детишки, будете вывозить их на свежий воздух. Ягод насажаете, огурчики-помидорчики, — мечтала свекровь. Лера, кивая, соглашалась. Она, как в тумане вышла замуж за человека, которого почти не знала. Но ей с детства внушали, что она тихоня, мямля и такой муж — это даже больше, чем предел её мечтаний.
Лера вздохнула и стала втягиваться в семейную жизнь. Собираясь после первой брачной ночи утром в ресторан на репетицию, Лера увидела удивлённый взгляд мужа.©Стелла Кьярри
— Ты это куда?
— Как куда? На работу! — Лера не поняла удивления супруга.
— На какую работу? Моя жена должна сидеть дома, готовить, убирать, ждать мужа с работы, — голосом, не терпящим возражения, заявил Валера. — Я не для того женился, чтобы еще и дома самому готовить. Мне и на работе хватает кухни.
— Мне надо написать заявление, попрощаться с ребятами и извиниться. Всё-таки у них на одного саксофониста станет меньше, а они этого не ожидают, — растерялась снова Лера.
— Напиши дома заявление, я отнесу, — зевнул муж. — И банде вашей я передам, чтобы искали себе другого трубача.
— Саксофониста, — поправила его Лера.
— Да какая разница, — отмахнулся тот.
Так и стала Лера домохозяйкой, не успев насладиться свободой, музыкой и славой.
Муж оказался тем еще придирой. Оценивая кулинарные способности жены со своей колокольни, он всегда находил к чему придраться.
— Ты решила, что у нас в доме водятся вампиры? — пробуя приготовленное блюдо, фыркал Валера.
— Ты о чем? — не понимала Лера.
— Чеснока не пожалела! Тут не только вампиры, обычные люди сдохнут, — не стеснялся в выражениях повар-профессионал усмехаясь.
— Ну, готовь сам! — пожимала плечами Лера.
— Мы уже это обсуждали, — муж хмурился и мог весь вечер не разговаривать с женой. Ей приходилось извиняться, ведь молча сидеть дома целый день без общения очень трудно.
Лера успевала переделать все домашние дела до обеда и потом уже не знала, чем заняться. Иногда она доставала свой саксофон, гладила его, словно он живой, разговаривала с ним, прикладывала мундштук к губам и перебирала пальцами клавиши, вспоминая какую-нибудь мелодию.
Но ни разу её инструмент не издал ни звука. Потом она убирала его в кейс и прятала в шкафу. Так шло время, и ничего в жизни Леры не менялось.
Только однажды, убирая в квартире, Лера обнаружила то, что вывело ее из себя.
— Это что?! — она кивнула на коробку с алкоголем и деликатесами.
— Да так… взял немного с праздника. Зачем им столько? — ответил муж.
— Завтра же отнеси обратно! И больше не носи домой еду и алкоголь! — обычная тихоня Лера разошлась не на шутку.
— Ой, ладно тебе. Все носят. А я что, не могу?
— Это воровство!
— Вовсе нет!
— Если я увижу еще раз…
— Ладно, зануда…
Муж вроде бы услышал жену. А может, стал лучше прятать…
— Валерия, — звонила частенько свекровь. Её сперва смешило, что невестку зовут так же, как её сына, но потом она привыкла, — как у вас обстоят дела с продлением рода? Когда уже я дождусь внуков? Сперва сына не могла женить, теперь тебя не могу заставить родить.
— Хорошо, как только это случится, вы узнаете об этом первая, — Лера не знала, как отвадить свекровь с такими вопросами. Хотя она уже и сама задумывалась о детях. Безделье её убивало. Невозможно весь день что-то драить, варить, стирать. У неё не трёхэтажные хоромы и не семеро по лавкам.
Наконец, Лера увидела заветные две полоски на тесте. Муж отнесся к этому сообщению равнодушно. Словно ему сказали не про ребенка, а про какую-то незначительную новость.
— Слава Богу, мать от меня отстанет со своими дурацкими вопросами, — сказал он, не поднимая головы от ноутбука и продолжая составлять новое меню.
Лера почувствовала, как сердце сжалось. Она ждала радости и восторга, но услышала только безразличие. Создавалось впечатление, что беременность жены для него была лишь одной из мелочей в бесконечном списке дел.
Как будто ему сообщили, что сегодня дождь вместо солнца, хотя, скорее всего, эта новость вызвала бы у мужа больше эмоций.
«Ну и ладно, — подумала Лера, — зато я стану мамой и буду баловать свою дочку… или сына!» С этими мыслями она и стала жить до самых родов.
Беременность протекала легко, но гормоны сделали своё дело — Лера сильно поправилась. Она ловила на себе презрительные взгляды мужа, но поделать со своим новым весом ничего не могла.
Зато свекровь оказалась, на удивление, лояльной.
— Ничего, — гладила она живот Леры, — вот родится у нас внучка, тогда и займешься собой. А сейчас нужно думать о ребенке.
— А если внук, — смеялась Лера, — можно дальше толстой ходить?
— Внучка будет, вот увидишь, — подмигнула снохе свекровь. И как в воду глядела. Лера родила хорошенькую, крепкую, здоровую дочку, Машеньку. Свекровь души в ней не чаяла и готова была не спускать её с рук. Пришлось Лере обозначить рамки в общении. Родители Леры тоже обожали внучку, но виделись с ней реже.
Теперь Лере было чем заняться кроме готовки и уборки. Она целиком отдалась воспитанию дочери. На себя, как это обычно бывает, времени не хватало.
— Размазня, — обозвала её мать забытым прозвищем, заглянувшая однажды в гости, — ты себя в зеркало видела? Вот как есть, размазня! Ты посмотри, на кого ты стала похожа.
Она подвела Леру к зеркалу. На неё оттуда смотрела уставшая женщина, лет сорока, хотя Лере не было еще и тридцати. Тусклые длинные волосы убраны в пучок, чтобы не мешали, домашний халат не скрывал располневшего тела, потухший взгляд.
— Не удивлюсь, если твой муженёк жарит какую-нибудь вертихвостку. И заметь, вертихвостка — это не рыба! — усмехнулась мать и ушла, оставив раскритикованную дочь перед зеркалом.
А вечером пришёл муж. Навеселе и с помадой на воротнике рубашки, с запахом чужих женских духов.
— Это что? — Лера на автомате ткнула пальцем в розовое пятно. Валера даже отпираться не стал.
— Это — моя новая жизнь, полная романтики, страсти и свободы, — усмехнулся муж, обдав Леру свежим запахом алкоголя.
— Свободы? По-моему, в нашей семье несвободной была только я.
— Поздравляю! Теперь ты тоже свободна! Я от тебя ухожу! — пафосно развёл руки Валера и пошел собирать вещи.
— Кстати, — крикнул он из комнаты, чтобы ты не говорила всем, что муж твой подлец и негодяй, дачу я переписал на дочь. И на квартиру я не претендую.
— Еще бы ты на неё претендовал, — усмехнулась Лера. Она была в курсе, что мать подстраховалась.
— Ну всё, не поминай лихом! — муж послал ей воздушный поцелуй и уже в дверях обернулся. — Если честно, я думал, что будет сложнее, думал, ты истерику закатишь, а ты ничего, молодец, стойко выдержала удар! Как настоящая размазня.
Лера промолчала. Ей хотелось кричать, выть, бить посуду, но дома был маленький ребенок. Да и показывать свою слабость и зависимость не хотелось. Ночью она поплакала в подушку, а утром проснулась абсолютно счастливым человеком.
Она словно отмыла окна и стала видеть мир в его ярких красках. По сути, в доме ничего не изменилось, разве что никто теперь не придирался по пустякам.
Первое, что сделала Лера — достала саксофон, бережно стерла пыль с чехла и вынула инструмент.
— Ну, здравствуй, новая жизнь! — снова погладила его Лера. В кроватке стояла маленькая Маша и с интересом наблюдала за матерью.
Через неделю Валера принёс Лере бумаги на подпись. Там было оговорено всё, что касается дочери, алиментов, имущества и прочее. Лера была со всем согласна и без разговоров всё подписала.
Её даже не стали вызывать в суд, лишь прислали свидетельство о расторжении брака. А вскоре она узнала, что бывший муж снова женился.
Алименты алиментами, но Лере нужно было как-то жить. Случайно на улице она встретила бас-гитариста Павлика из группы, в которой она раньше играла в ресторане.
— Лерка, сколько лет! Ты стала такая… такая…
— Толстая? — смеясь, подсказала ему Лера.
— Аппетитная! — Павлик с восхищением смотрел на неё. И немудрено — Лера, наконец, выкроила время и сходила в парикмахерскую и к стилисту. Из серой усталой мыши она превратилась в яркую и соблазнительную женщину, уверенную и знающую себе цену. Теперь пышные формы не портили её, а придавали шарма.
— Слушай, Лера, не хочешь присоединиться к нашей банде? Мы набрали новый коллектив, нам очень нужен саксафон, — Павлик умоляюще смотрел на Леру.
— Нет, Павлуш, я в ваш ресторан больше ни ногой! — отмахнулась она.
— Так мы ушли в другой ресторан, тебе Валера разве не говорил? — удивился Павел.
Валера ей совсем ничего не говорил, но об этом она не стала распространяться, как и о том, что он ушел к другой. А насчет работы она обещала подумать, хотя втайне уже видела себя на сцене.
Проблема была в том, что в садик Машеньку было отдавать еще рано. Но тут, как ни странно, выручила свекровь, предложив свою помощь. Она не изменила своего отношения к внучке после ухода её сына из семьи.
— Этот самец добегается по юбкам, что его выпнут отовсюду, — сердилась на сына свекровь. Ей очень не нравилась вторая жена сына. — Вот уж, поистине, поделом будет.
Свекровь забирала Машеньку и отвозила её на дачу. Там было раздолье для ребенка. А Лера спокойно могла репетировать и играть по вечерам в ресторане. Она сильно изменилась. От слабохарактерной тихони не осталось и следа. Даже её собственная мать стала уважительно с ней разговаривать, ни разу не припомнив, какой она была.
Лера любила приезжать на дачу. Они часто там собирались — она, свекровь, иногда приезжала мать Леры, устраивали женские посиделки. Иногда Лера оставалась там с Машенькой, а порой и совсем одна, прихватив с собой саксофон.
Однажды, играя на даче, она услышала редкие хлопки позади себя. Обернувшись, чуть не выронила инструмент — на пороге с чемоданчиком стоял Валера и хлопал в ладоши.
— Всё трубишь? — улыбался он во весь рот, как Чеширский Кот.
— Допустим, — нахмурилась Лера. Что-то подсказывало ей, что неспроста тут появился бывший муж.
— Лерунь, такое дело, можно я поживу на даче? — замялся он.
— А что так? Выгнала тебя твоя романтика и страсть в новую свободную жизнь? — усмехнулась Лера.
— Ну, скажем, у нас возникли некие разногласия, — увильнул от ответа Валера и подмигнул Лере.
— В ресторане живи. Чего ко мне пришел?!
— Из ресторана меня… выгнали. — Бывший муж отвел взгляд. От свекрови Лера уже знала, что мужа поймали на воровстве продуктов и пригрозили судом. Пришлось ему возвращать сумму наворованного и уходить подобру-поздорову.
Спасло только то, что он выручил однажды директора ресторана, и тот не стал теперь подавать заявление в полицию на горе-шефа. Но в ресторанном бизнесе слухи быстро расходятся, и Валеру на хорошую должность никто не хотел брать.
А работать на картошке фри ему гордость не позволяла. Вот и решил немного отсидеться у бывшей жены, а потом поехать в другой город, чтобы попытать счастье там.
— Мы с тобой, всё же не чужие. Пусти пожить, а?
— Лишь потому, что мы не чужие, денег с тебя за постой на даче не возьму, — задумалась Лера. — Но и прохлаждаться не дам: работой обеспечу. Нужно убрать в теплице, перекопать грядки, сжечь листья и старую траву, нарубить дров, собрать яблоки, поправить забор.
Она загибала пальцы, озвучивая перечень работ, а у Валеры медленно начинала отвисать челюсть.
— Лера, ты ведь несерьёзно? — опешил бывший муж, глядя на загнутые в кулак пальцы.
— Валера, я серьёзна как никогда! Давай, решайся быстрей, мне ехать надо. Оставлять тебе ключ или ты тоже уходишь?
— Оставлять, — угрюмо буркнул он.
— Но если не будешь работать по саду, приедет полиция и выставит тебя за калитку. Ясно? И если ты останешься, то живешь тут только до первого снега.
— А потом? — удивился бывший муж.
— А потом — романтика, свобода и что там у тебя еще по списку? — улыбнулась Лера, закрывая за собой калитку.
