Врачи долго не могли определить точный диагноз, назначали различные обследования и меняли препараты.
Тогда Ольга ещё проявляла заботу: возила мать по клиникам, сидела с ней в очередях, покупала дорогие лекарства.
Приступы становились всё более частыми и тяжёлыми.
Иногда Тамара Сергеевна с трудом передвигалась от спальни до кухни, опираясь на стены.
В такие моменты её мир сужался до размеров квартиры и привычного маршрута: кровать — ванная — кухня — кровать.
Первый год Ольга старалась помочь.
Она приезжала почти каждый день, готовила суп на всю неделю и раскладывала его по контейнерам.
Мыла полы, стирала, ходила в аптеку за лекарствами.
Однако после свадьбы с Алексеем всё изменилось.
Визиты стали происходить реже — сначала раз в неделю, затем раз в две.
С каждым новым приходом в голосе дочери всё чаще звучало раздражение.
Она постоянно смотрела на часы, прерывала разговор, отвечая на рабочие звонки, вздыхала, когда мать просила о дополнительной помощи.
Однажды Тамара Сергеевна услышала, как дочь разговаривает по телефону в коридоре: — Да, понимаю, Алексей!
Но ведь она моя мать!
Нет, в дом престарелых я её не отправлю…
Пока могу справляться…
Зачем сразу — обуза!
Я просто устала, понимаешь?
После этого разговора что-то в отношениях сломалось.
Ольга почти перестала приезжать, лишь редко звонила, интересовалась самочувствием и, не дожидаясь ответа, завершала разговор.
А потом наступил тот день, который Тамара Сергеевна запомнила во всех деталях.
После особенно сильного приступа она пролежала весь день в постели, с трудом добираясь до туалета.
Окно было открыто, и свежий майский воздух приносил аромат цветущей сирени и звуки играющих во дворе детей.
Она ждала звонка от дочери.
Телефон лежал рядом на подушке, и она постоянно проверяла, не пропустила ли вызов.
В конце концов, сама набрала номер дочери — гудки шли долго, отвечал автоответчик.
Попыталась ещё раз — занято.
Вечером от Ольги пришло только короткое сообщение: «Мам, как ты? Совещания весь день, не могу вырваться».
На следующий день Тамара Сергеевна позвонила Людмиле Петровне, подруге со времён работы в библиотеке.
Через полчаса та уже была у неё дома с полной сумкой продуктов. — Тамарушка, почему сразу не позвонила!
Людмила Петровна сварила куриный бульон, помогла принять душ, заменила постельное бельё.
После они сидели на кухне, пили чай.
Людмила Петровна рассказывала о внуках и о поездке к сестре в Белую Церковь.
А Тамара Сергеевна думала: вот как бывает — чужой человек порой ближе родной дочери.
В тот вечер, глядя в темноте на потолок, Тамара Сергеевна приняла для себя решение.
Больше не навязываться.
