— За что ты меня так ненавидишь? — громко воскликнула Тамара Сергеевна. — Что я тебе сделала, скажи?
Оля опустила взгляд и молчала.
На самом деле она не испытывала ненависти к Тамаре Сергеевне; если уж кого и ненавидела, так это Ирину.
Тамару Сергеевну она даже жалела, хоть иногда и злилась, ведь в уходе Алексея была и ее вина.
Ирина была секретаршей Алексея, типичная история.
Она приехала из провинции, не с целью покорить Одессу, а чтобы найти богатого мужа, который позволит ей сидеть дома и заниматься собой.
Оля даже симпатизировала Ирине: несколько раз, когда приходилось ждать Алексея, они пересекались в приемной и обсуждали звёзд и модные тенденции в макияже.
С Тамарой Сергеевной подобные разговоры невозможны — она до сих пор считает, что хайлайтер — это ругательство.
Ирина была жизнерадостной, разрешала Оле наносить её помаду и даже подарила наушники.
Когда Ирина спрашивала про Тамару Сергеевну и Алексея, Оля охотно делилась с ней своими наблюдениями, словно с подругой, а позже та коварно воспользовалась этими сведениями, чтобы увести отца.
— Сними немедленно эти шурупы!
— Где ты это сделала?
— Я в суд подам, поняла?
— Ты несовершеннолетняя, и разрешения я… Погоди.
— Это он, да?
— Он тебе это разрешил?
Оля могла бы сказать, что Алексей тут ни при чём, но почему-то предпочла промолчать.
Телефон выскользнул из рук Тамары Сергеевны, когда она пыталась набрать номер отца, и Оля подняла его, протянув обратно.
— Ты это нарочно, чтобы меня задеть? — закричала Тамара Сергеевна, прижимая телефон к щеке. — Строишь из себя хорошего папочку?
— Ты же знаешь, что ей нельзя, любое вмешательство может стать… — Видимо, отец перебил её, поскольку Тамара Сергеевна замолчала на полуслове.
Оля услышала голос с той стороны, но слов разобрать не смогла.
— Да не притворяйся!
— Не могли ей без разрешения сделать эти дырки!
— Я бы никогда не подписала такое, значит, это ты.
Папа что-то ответил, затем связь прервалась, и Тамара Сергеевна опустила телефон, добавив с лёгкой злорадностью:
— Сейчас приедет.
Оля подделала подпись.
И выбрала салон, где было всё равно, кто ты и сколько тебе лет.
Чеков там не давали, так что если что — попробуй докажи, что это сделали именно они.
Не то чтобы Оля сильно хотела пирсинг, она бы и самой себе не объяснила, зачем это сделала.
Она отлично понимала, что это запрещено — в детстве у неё были проблемы со свертываемостью крови, что-то наследственное. К счастью, не такое страшное, как гемофилия, но всё же.
Алексей приехал спустя сорок минут.
