Он на мгновение остановился.
Затем вновь принялся за работу. — Забыл уже давно.
Но я заметила, как у него подёрнулась мышца на челюсти.
Он не забыл.
Безусловно, не забыл.
Такое невозможно забыть.
Я вошла в дом.
Приготовила чай.
Подала ему кружку.
Он взял её и кивнул.
Мы некоторое время молча стояли рядом.
Он пил, а я смотрела на колодец. — Скоро закончу, — произнёс он. — К обеду вода будет. — Спасибо.
Сколько я тебе должна?
Он посмотрел на меня.
Впервые за всё время — прямо в глаза. — Твоя бабушка мне в детстве молоко носила.
Когда мать пила.
Считай, это долг.
Я не знала, что ответить.
Он допил чай, поставил кружку на перила крыльца и вернулся к своей работе.
К обеду колодец был готов.
Павел вынул первое ведро воды и показал мне. — Чистая.
Можно пить.
Я зачерпнула воду ладонью.
Холодная.
Вкусная.
Настоящая. — Зайдёшь? — спросила я. — Пирожки разогрею.
Баба Надя дала.
Он немного помедлил.
Затем кивнул.
Мы сидели на кухне.
Он молча ел.
Я смотрела на него и пыталась соединить образ взрослого мужчины с тем мальчиком из детства.
Не получалось.
Тот был худым, сутулым, всегда прятал глаза.
Этот — совсем другой.
Уверенный.
Сильный.
Но всё так же молчаливый. — Баба Надя сказала, что ты землю покупаешь, — сказала я.
Он поднял на меня глаза. — Покупаю. — Зачем? — Хочу ферму.
Настоящую.
Экологическую.
Чистые продукты, без химии.
Продавать в город. — И для этого нужна вся земля вокруг? — Не вся.
Но чем больше, тем лучше.
Застройщики здесь орудуют.
Хотят сделать дачный посёлок.
Если я продам им хоть кусочек, всё пропадёт.
Они здесь всё застроят.
Я смотрела на него и понимала: он говорит правду.
Он действительно стремится сохранить эту землю.
Не ради прибыли.
Для чего-то более важного. — А мой участок? — спросила я. — Тоже хочешь?
Он отвёл взгляд. — Твой — твой.
Я на чужое не претендую.
Он встал, поблагодарил за пирожки и ушёл.
А я осталась сидеть и думать, что, возможно, ошиблась в нём.
Возможно, он не такой, каким казался.
Прошла неделя.
Павел приходил каждый день.
То починил крыльцо, то привёз дрова.
Я пыталась платить, он отказывался.
Я злилась.
Не люблю быть в долгу. — Да что ты всё повторяешь! — однажды не выдержал он. — Помогаю и помогаю.
Что тебе ещё надо? — Мне не нужна благотворительность! — Это не благотворительность.
Это по-соседски.
Мы стояли друг напротив друга.
Он хмурился.
Я тоже.
Два упрямых человека. — Ладно, — сказала я. — Тогда научи меня топить печь.
А то по утрам трачу на это полчаса.
Он фыркнул.
Почти улыбнулся. — Ты что, печь топить не умеешь? — Бабушка не учила.
Говорила, я ещё мала. — Тебе тридцать четыре. — Ну и что?
Я жила в городе.
Там батареи.
Он покачал головой.
Но всё же показал.
Как укладывать дрова, как делать растопку, как двигать заслонку.
Я слушала и смотрела на его руки.
Уверенные.
Сильные.
И почему-то мне стало спокойно.
Вечером мы сидели на крыльце.
Солнце садилось.
Было тихо.
Только где-то пели птицы. — Зачем ты вернулась? — вдруг спросил он.
Я помолчала.
Не знала, как объяснить. — Муж ушёл.
Квартира была съёмная.
Работу потеряла.
Больше некуда было идти.
Он кивнул.
Не стал задавать вопросы.
Не стал жалеть.
Просто принял как факт. — Земля лечит, — сказал он. — Посади что-нибудь.
Я рассмеялась. — В городе кактус засушила.
На следующий день он привёз рассаду помидоров.
Три ящика. — Вот.
Посадишь.
Я покажу, как.
Мы сажали вместе.
Он копал, я опускала кустики в землю.
Руки в грязи, спина болит.
Но я улыбалась.
Впервые за несколько месяцев. — Спасибо, — сказала я, когда закончили.
Он долго смотрел на меня.
Внимательно.
Что-то мелькнуло в его глазах.
Но он промолчал.
Только кивнул и ушёл.
Я смотрела ему вслед и думала, что, может быть, судьба не так уж и жестока.
Возможно, она просто ведёт меня туда, где мне следует быть.
Прошло ещё две недели.
Помидоры прижились.
Я поливала их каждый день и радовалась каждому новому листику.
Павел заходил почти каждый вечер.
Мы сидели на крыльце, пили чай.
Он рассказывал о своих планах.
Про теплицы, технику, о том, как хочет развить своё хозяйство.
А я слушала и понимала, что для него это не просто бизнес.
Это его жизнь.
Его мечта. — А ты? — спросил он однажды. — Чего хочешь?
Я задумалась.
Чего я желала?
Раньше мечтала о браке.
Вышла замуж.
Раньше хотела стабильности.
Она была.
И что?
Муж ушёл, стабильность рухнула.
Всё, во что верила, оказалось ложью. — Не знаю, — честно ответила я. — Раньше думала, что знаю.
Теперь сомневаюсь.
Он кивнул.
Понял без слов.
