Без вашего одобрения мы не вправе выдавать премии.
Алексей наблюдал за происходящим, словно за театральной сценой.
Его супруга и заводские выплаты сотрудникам?
Какая-то ерунда. — Сколько человек в списке? — деловито спросила Елена. — Триста двадцать.
Общая сумма составляет два миллиона восемьсот тысяч гривен. — Одобряю.
Перечислите через бухгалтерию до конца недели.
Елена взяла документы из папки, внимательно ознакомилась и поставила подпись.
Мужчины выразили благодарность и покинули комнату.
В квартире воцарилась гнетущая тишина. — Что это было? — с хрипом спросил Алексей. — Рабочие дела, — спокойно ответила Елена, наливая себе чай. — Какие рабочие дела?
Ты же учительница! — Учительница тоже.
По совместительству.
Тамара Сергеевна медленно опустилась на стул.
Её лицо побледнело. — Ты что, работаешь на заводе? — удивлялся Алексей. — Нет.
Я владею им. — Владеешь чем? — Заводом.
Металлоконструкций имени Калинина.
Тем самым предприятием, где ты числишься мастером смены.
Алексей почувствовал, как земля уходит из-под ног.
Завод, на который он ежедневно ездил, где получал зарплату, где его ценили коллеги — принадлежал его супруге? — Не может быть, — прошептала свекровь. — Может, — Елена достала из сумочки папку с бумагами. — Завещание от дедушки.
Он скончался пять лет назад, оставив мне завод.
Я тогда ещё не была твоей женой.
Тамара Сергеевна схватила документы дрожащими руками.
Печати, подписи, регистрационные номера — всё подлинное.
Елена Владимировна Краснова значилась единственной владелицей предприятия с уставным капиталом в двести пятьдесят миллионов гривен. — Почему молчала? — Алексей сел на диван, не веря случившемуся. — А зачем было рассказывать?
Ты же трудолюбивый, самостоятельный.
Смог обеспечить себя и содержать жену.
Разве не так говорила вчера мама?
Елена перелистывала бумаги, словно обсуждала погоду.
Справки о доходах, банковские выписки, отчёты правления — цифры впечатляли. — Значит, все эти годы ты… — Алексей не мог договорить. — Получала прибыль с завода.
Немного.
Около пятнадцати миллионов в год чистыми.
Свекровь схватилась за сердце.
Пятнадцать миллионов в год получала женщина, которую вчера называли паразиткой и бросали в неё тарелками. — Но ты же ходишь в школу!
Обучаешь детей! — Люблю детей.
Учительская зарплата идёт на благотворительность.
Помогаю многодетным семьям, покупаю учебники, оплачиваю экскурсии.
Елена убрала документы обратно в папку.
Её движения были спокойными, будто она рассказывала о походе в магазин. — Миша, а ты знаешь, какая у тебя зарплата на заводе? — спросила она мужа невинным тоном. — Сорок пять тысяч, — смущённо ответил он. — Это оклад мастера смены.
А премии, доплаты, тринадцатая зарплата — всё это я тебе доплачиваю лично.
Так что выходит восемьдесят тысяч в месяц.
Алексей открыл рот, но слов не нашёл.
Три года он гордился своей достойной зарплатой, хвастался перед друзьями карьерным успехом.
А на самом деле жена подкармливала его из жалости. — Зачем ты так поступала? — прошипела Тамара Сергеевна. — Хотела, чтобы Миша чувствовал себя мужчиной.
Кормильцем семьи.
Главой дома.
Разве это плохо?
Свекровь понимала — каждое слово Елены было жестоким издевательством.
Мягким, вежливым, но безжалостным насмешливым уколом по их гордости. — А вчера ты назвала меня паразиткой, — продолжала Елена тем же спокойным голосом. — Сказала, что живу за счёт мужа.
Да ещё и тарелкой в меня при всех родственниках бросила. — Я не знала… — Знала ли ты или нет — не важно.
Главное, что считаешь возможным унижать человека из-за денег.
Елена встала из кресла и подошла к окну.
На улице начинался обычный рабочий день, люди спешили на работу.
В том числе и на завод, который принадлежал тихой учительнице. — Тамара Сергеевна, у вас есть час, чтобы собрать вещи и покинуть эту квартиру. — Как покинуть?
— Куда уехать? Это же наш дом! — возмущалась Тамара Сергеевна.
