Вам у нас обязательно понравится!
Виктор Николаевич за многие годы службы уже привык к неожиданным ночным вызовам: то срочно требуется провести сложную операцию, то состояние больного резко ухудшается.
Сегодня сообщили тревожную новость: состояние пациента в реанимации внезапно ухудшилось.
Проходя мимо ординаторской, главврач остановился.
Дверь была приоткрыта, изнутри доносился приглушённый свет лампы.
Виктор Николаевич осторожно толкнул дверь и увидел необычную картину: за столом, заваленным учебниками и тетрадями, прямо на раскрытых книгах, с опущенной головой спала девушка.
На вид она была совсем юной и худощавой.
Оля — так звали её, Виктор Николаевич смутно вспомнил, что она недавно устроилась санитаркой.
Он нахмурился и откашлялся. — Оксана? — его голос прозвучал достаточно резко, и девочка вздрогнула, словно её ударил ток, и с испугом посмотрела на него. — Ой!
Виктор Николаевич!..
Я… я сейчас всё уберу!
Простите, пожалуйста! — Что это у нас за читальный зал в ординаторской? — строго спросил он, скрестив руки на груди. — И почему вы дремлете в рабочее время?
Девушка застыла, сжимая в руках две книги, словно боялась, что их у неё отнимут. — Я не спала на дежурстве, честное слово, — тихо ответила она, — Моя смена уже закончилась.
Просто… мне пока некуда идти.
Виктор Николаевич прищурился. — Как это — некуда?
Оля глубоко вздохнула и быстро начала объяснять: — Хозяйка квартиры, которую я снимала, решила её продать.
И выставила меня, даже не предупредив.
Я кое-как собрала вещи, и всё.
Новое жильё пока не успела найти.
А мне же учиться надо… Я в медучилище учусь на красный диплом, скоро экзамены, поэтому решила тут позаниматься.
Она спешила, слова путались, и снова прозвучали извинения: — Простите меня, Виктор Николаевич.
Я всё понимаю, больше не останусь здесь, обещаю, только не сердитесь.
Виктор Николаевич молча смотрел в её виноватые глаза и размышлял.
Обычно он был резок: за сон на рабочем месте мог устроить такой разнос, что мало не показалось бы.
Даже опытные врачи старались не попадаться ему на глаза.
Но сейчас он смотрел на эту растерянную, с покрасневшими от недосыпа глазами девушку и видел не бездельницу, а упорную студентку, которая цепляется за возможность учиться, даже когда жизнь выбивает почву из-под ног. — И где ты планируешь жить? — спросил он наконец.
Оля смутилась. — Найду что-нибудь… комнату какую-нибудь, общежитие, может быть.
Не волнуйтесь, больше в больнице ночевать не буду.
Главврач ещё немного молчал, поглаживая подбородок, а потом неожиданно предложил: — Поживи пока у меня.
Оля даже растерялась.
Она боялась этого человека с первого дня работы: все говорили, что Виктор Николаевич — строгий, резкий, «железный» руководитель.
И вот теперь он вдруг протягивает ей руку помощи. — Нет-нет, что вы… как я могу?..
Я вам неудобства причиню.
Я… — она замахала руками, смущённо опуская взгляд. — Никаких неудобств, — решительно сказал Виктор Николаевич. — Я живу один.
Дом большой, комнаты пустуют.
И библиотека к твоим услугам.
Там книги, которых в училище не найдёшь.
Оля ещё пыталась отказаться, но его тон не допускал возражений.
В итоге она лишь кивнула и тихо произнесла: — Если вы настаиваете… спасибо вам.
Как и обещал, Виктор Николаевич устроил Олю у себя, выделил просторную комнату.
Когда она впервые вошла туда, то растерялась: светлая, с большим окном, через которое проникали лучи утреннего солнца, аккуратная мебель, книжный шкаф, кресло у стены.
Девушке, привыкшей к скромной квартире, это казалось почти дворцом.
А потом он показал ей своё главное сокровище — библиотеку, и тут её глаза загорелись.
Полки тянулись вверх до самого потолка, на них стояли десятки, сотни томов: старинные издания, справочники… Оля стояла, не в силах оторвать взгляд.
