Муж… — Тот самый, который уходит с утра и возвращается только под вечер?
Или тот, кто месяц назад заявил, что у него «энергия не женская»?
И что он ездит к Свете отдыхать?
Наступила гнетущая тишина.
Свекровь выдохнула: — Он так пошутил… — Мне это было совсем не смешно.
Я подошла к шкафу и достала белый конверт. — Вот мой расчёт.
Это документ, который подтверждает, что я никому больше ничего не должна.
Ни начальству, ни вашим родственникам.
Я хочу жить.
Просто жить.
В её глазах впервые промелькнуло что-то человеческое. — А как же семья? — А где эта семья была, когда я падала?
Где вы были, когда я ночами гасила их долги?
Когда мне становилось плохо, а муж говорил: «Терпись, ты сильная»?
Слёзы сами выкатились из глаз. — Я устала быть сильной.
Хочу просто остаться живой.
Тамара Сергеевна опустилась на стул — не с властью, а с тяжестью, словно вдруг осознала всю нагрузку, которую годами возлагала на меня. — Ольга… я не знала, что всё так…
— Я никогда вам не рассказывала.
Боялась, что сочтёте меня слабой. — Тогда я была бы рядом… если бы знала.
— Нет.
Вы бы сказали «терпи».
Она подошла ко мне и нерешительно прикоснулась к моей руке. — Ольга… пока не переводите Свету.
Она взрослая.
Пусть сама разбирается.
Я удивилась.
Свекровь отвернулась, словно сама себе не верила. — Но ты… скажи, чем могу помочь?
— Просто дайте мне возможность жить своей жизнью.
Свекровь кивнула. — Если что — звони.
