Приедет очень важный гость. — Да, приду. — А кто это? — она взяла в руки лист с карандашным наброском. — Это… — Владимир замялся, не зная, как объясниться. — Понятно, плод твоего воображения, Иванов.
Владимир почему-то промолчал.
Вечером, после собрания кружка, Светлана предложила проводить Владимира домой.
Он пытался отказаться, но она была настойчива. — Ах, не волнуйтесь, ваша нимфа с портрета вас не позавидует.
— Иванов, я собираюсь в Затоку, буду проезжать через Нежин, вы говорили, что у вас там семья?
— Могу передать весточку…
Владимир неожиданно обрадовался.
— Светлана, не могли бы вы заехать в Нежинский госпиталь и найти Тамару Сергеевну Ильиных? — Смогу, почему бы и нет… Родственница? — Да, — без колебаний ответил Владимир, — недавно у неё были именины, прошу передать ей подарок. — Обязательно… граф.
Дома Светлана делилась с подругой, с которой они вместе снимали квартиру — две свободные, независимые женщины. Она рассказывала, что граф почти у неё на крючке. — Зачем он тебе? — Он просто милый.
К тому же не бедный. — А я слышала совсем другое. — Ну… то, что слышала, касалось его отца, а Владимир — отличный коммерсант, он так мило смущается.
Через меня передаёт подарок своей пожилой тёте, представляешь, как трогательно…
— Светлана, ты неисправима, оставь мальчика в покое. — Нет.
Он не мальчик, а мужчина, да к тому же с кучей мыслей.
Он рисует невероятно красивую девушку, такую, каких не бывает… Ну ничего, я выбью эти фантазии из него… Ух, как мы заживём.
Вот тогда я развернусь. — А как же идеи? — Одно другому не мешает…
Вскоре Светлана пересекла границу и уже ехала по украинским землям, в голове её роились разные мысли.
Она считала себя очень умной и обижалась, когда кто-то указывал на женские слабости.
В любви же она ощущала себя равной мужчине и если Светлана что-то говорила, это становилось законом, никто не смел ей перечить.
«Владимир хороший», — думала она, записывая что-то в ежедневник своим тонким, чётким почерком.
