Андрей стал выглядеть измождённым, заметно похудел.
По вечерам он часто сидел с телефоном, переписываясь с матерью.
Однажды я увидела его сообщение: «Мам, я просто хочу жить спокойно. Устал от всего этого».
В ответ Тамара Сергеевна написала: «Сынок, держись. Мы её сломаем. Квартира будет наша».
В декабре получила повестку в суд.
За неделю до слушания Андрей собрал вещи в сумку и ушёл к матери.
Он объяснил, что больше не может находиться в таком напряжении.
Я осталась одна в нашей квартире, в тишине и среди нетронутых новогодних украшений, которые мы вместе приобрели год назад.
Суд назначили на двадцать второе декабря.
Я пришла туда с адвокатом и папкой документов.
Андрей сидел на противоположной стороне зала вместе с матерью и их юристом.
Он смотрел в пол, не поднимая глаз.
Судья внимательно изучала материалы и задавала вопросы.
Всё соответствовало закону: родители предоставили заём, условия были чётко прописаны, квартира подлежала переоформлению.
Андрей не представил никаких доказательств своей правоты, лишь повторял, что это несправедливо.
Судья объявила пятнадцатиминутный перерыв.
Я вышла в коридор, подошла к окну и смотрела на падающий за стеклом снег.
Ко мне подошёл Андрей.
Он был один, без матери.
Встал рядом, молча глядя в окно. — Ты действительно хочешь всё разрушить? — тихо спросил он. — Я хочу, чтобы ты выбрал. Меня или маму. — Это нечестно. — Пытаться отдать квартиру ей без моего ведома было нечестно.
Он кивнул, провёл рукой по лицу. — Я понял.
Хотя и слишком поздно.
Мама всегда принимала решения за меня.
Я к этому привык.
Когда она сказала переоформить квартиру, я не воспринял это как предательство.
Просто сделал, как она велела. — И что теперь? — Не знаю.
Возможно, уже ничего не исправить.
Из зала суда вышла Тамара Сергеевна, увидела нас вместе, её лицо исказилось. — Андрей!
Что ты с ней обсуждаешь?
Пойдём, дальше!
Андрей посмотрел на мать.
Потом на меня.
Долгий, тяжёлый взгляд.
И вдруг сказал: — Мам, иди без меня.
Я отказываюсь от иска.
Тамара Сергеевна застыла в изумлении. — Что?!
Ты с ума сошёл?! — Я отказываюсь.
Татьяна права.
Пусть квартира будет у её родителей.
Так будет честно. — Сын, что ты делаешь?!
Мы останемся ни с чем! — Мы уже ни с чем.
Я потерял жену из-за твоих игр.
Хватит.
Он развернулся и ушёл обратно в зал.
Сообщил судье об отказе от возражений.
Дело закрыли в тот же день.
Квартиру постановили переоформить на моих родителей.
Мы вместе вышли из суда.
Тамара Сергеевна уехала на такси, не попрощавшись.
Снег падал крупными хлопьями, Винница готовилась к Новому году. — Куда теперь пойдёшь? — спросила я. — Не знаю.
Придётся снимать жильё.
Начинать всё заново.
Мы стояли на заснеженных ступеньках суда, и я вдруг поняла — он действительно изменился.
За эти два месяца, без меня, в пустой комнате матери, он думал.
Впервые в жизни он сам принял решение.
Пошёл против неё. — Я переоформила квартиру на родителей не навсегда, — сказала я. — Попросила их хранить её, пока мы с тобой не разберёмся.
Если захотят — вернут.
Когда-нибудь.
Андрей поднял голову и удивлённо посмотрел на меня. — Значит, ты не собиралась всё забрать себе? — Я хотела защититься.
От твоей мамы.
Не от тебя.
Снег ложился на его волосы, на плечи пальто.
Он стоял растерянный, не понимая, что происходит. — Но зачем тогда всё это?
Суд, адвокаты, нервы? — Чтобы ты сделал выбор.
Меня или её.
Чтобы понял, что так жить нельзя.
Что у нас не будет семьи, пока она решает всё за нас.
Он медленно кивнул, осознавая. — И я выбрал?
— Сегодня выбрал.
