Спустя неделю к ним присоединились ещё две соседки.
Затем появилась и подруга Натальи.
Алена работала над своими изделиями по ночам и впервые за долгие годы ощущала себя бодрой.
Она ощущала себя по-настоящему живой.
В ЗАГС они пришли в один и тот же день.
Игорь встретил её в коридоре и застыл на месте.
Он выглядел усталым — куртка мятая, щетина, тёмные круги под глазами. — Алена, давай поговорим. — О чём? — Я ошибался.
Понимаешь?
Мне тяжело одному, квартира в беспорядке, питаюсь полуфабрикатами.
Давай попробуем всё начать заново.
Алена посмотрела на него.
Раньше она видела в нём опору.
Теперь же перед ней стоял мужчина, который не способен сварить себе даже суп. — Я привыкла к свободе.
Научись готовить сам, ты же вроде умный.
Он попытался взять её за руку.
Она отстранилась. — Алена, ты же не серьёзно?
Мы столько лет вместе, у нас общая квартира, общие… — Ничего общего нет.
Была твоя жизнь, в которой я играла роль прислуги.
Теперь у меня своя.
Его позвали в кабинет.
Игорь ушёл, трижды оглянувшись назад.
Алена не стала провожать его взглядом.
Через месяц она нашла маленькую студию в старом доме.
Окна были огромные, и свет заливал помещение.
Она установила там машинку и манекен и начала жить настоящей жизнью.
Наталья почти силой затащила её на полтавскую выставку рукоделия. — Тебе надо показать людям свои умения.
Живи уже, Алена!
Выставка проходила в старом Доме культуры.
Алена поставила скромный стенд — три платья на вешалках и несколько фотографий.
Первые два часа никто не подходил.
Затем пожилая женщина остановилась, потрогала ткань, покрутила подол. — Вы сами кроили? — Сама. — Покажите шов.
Алена выворачивает платье.
Женщина долго изучала строчку, кивнула: — Правильные руки.
Таких сейчас мало найти.
К концу дня у стенда выстроилась очередь.
Молодая мать заказала платье для своей дочери.
Кто-то записывал номер телефона.
Вдруг подошёл мужчина лет сорока пяти, в твидовом пиджаке, с бородой и внимательными глазами.
