Через неделю в гости заглянули ещё две соседки.
Затем пришла подруга Наташи.
Тамара работала ночами, и впервые за долгое время ощущала себя бодрой.
Она чувствовала, что действительно живёт.
В Володарку они пришли в один и тот же день.
Игорь встретил её в коридоре и застыл на месте.
Он выглядел измученным — куртка была мятая, щетина небритая, под глазами виднелись синяки. — Тамара, давай поговорим. — О чём? — Я ошибался.
Понимаешь?
Мне сложно в одиночку, квартира в хаосе, питаюсь одним лишь полуфабрикатами.
Давай попробуем всё начать сначала.
Тамара посмотрела на него.
Раньше в этом лице она видела опору.
Теперь же — мужчину, неспособного приготовить даже суп. — Я привыкла к свободе.
Научи себя готовить, ты ведь вроде умный.
Он попытался взять её за руку.
Она отстранилась. — Тамара, ты же не всерьёз?
Столько лет вместе, у нас общая квартира, общие… — Ничего общего.
Была твоя жизнь, в которой я играла роль прислуги.
Теперь у меня своя.
Его вызвали в кабинет.
Игорь ушёл, трижды обернувшись.
Тамара не стала смотреть ему вслед.
Спустя месяц она нашла маленькую студию — крохотную, в старом здании.
Окна там были огромные, свет проникал щедрыми потоками.
Она поставила швейную машинку, манекен и начала жить по-настоящему.
Наташа почти силой утащила её на городскую выставку рукоделия. — Тебе нужно показать людям свои умения.
Живи наконец, Тамара!
Выставка проходила в старом Доме культуры.
Тамара разместила свой скромный стенд — три платья на вешалках, несколько фотографий.
Первые два часа никто не подходил.
Затем пожилая женщина остановилась, потрогала ткань, покрутила подол. — Вы сами кроили? — Сама. — Покажите шов.
Тамара вывернула платье.
Дама внимательно рассматривала строчку, кивнула: — Правильные руки.
Таких сейчас редко встретишь.
К концу дня возле стенда собралась очередь.
Молодая мама заказала платье для дочери.
Кто-то записывал её телефон.
А потом подошёл мужчина лет сорока пяти, в твидовом пиджаке, с бородкой и внимательным взглядом.
