В гостинице царила тишина и стерильная чистота. Белоснежные простыни, кондиционер, вид на пустующую парковку.
Скучно, но зато безопасно.
А дом оставался пустым.
Каждое утро Андрей приезжал, проветривал комнаты, включал воздухоочиститель и зажигал ароматические свечи.
Однако всё было напрасно.
Лаванда, ваниль, эвкалипт — эти запахи лишь смешивались с исходным, делая воздух ещё более неприятным.
Через месяц он уселся на кухне гостиничного номера с ноутбуком и, смотря в экран, произнёс: — Всё.
Продаём.
К чёрту этот дом.
Купим что-то новое.
Современное.
Чистое.
Ирина, лёжа на кровати с маской на лице, не сразу отозвалась.
Потом лениво сказала: — И правильно.
Слушай.
А может, твоя бывшая тут кота закопала?
Я серьёзно, Дим. — Не смешно, — коротко ответил он, хотя и усмехнулся.
Нервно.
Спустя три дня риэлтор назначил первую встречу.
Пришли молодые люди, на вид приличные: он — айтишник, она — визажист или что-то похожее.
Андрей тщательно вымыл полы, разместил освежители в каждом углу, включил лёгкий джаз.
Окна распахнуты настежь.
Солнечный свет заполнил помещение, словно пытаясь прогнать тени.
Он даже постелил плед на диван — попытка создать уютную атмосферу.
Гости вошли, сделали пару шагов и остановились.
Парень отдёрнулся, прикрыв нос.
Девушка побледнела. — Извините… — сказал он, почти закашлявшись. — У вас всегда такой запах?
Андрей не успел ничего ответить, как дверь уже захлопнулась.
Через час позвонил риэлтор: — Понимаю, но с таким запахом вам, по сути, можно разве что землю продать.
Дом никто не купит.
Люди заходят и сразу уходят.
Даже перекупщики не хотят брать.
Разве что за бесценок и под снос. — Может, проблема в вентиляции, — предположил Андрей. — Нет, не в вентиляции, — устало перебил его риэлтор. — Это что-то другое.
Не знаю, что именно.
Но пока вы не избавитесь от этого, показывать дом бессмысленно.
Ирина больше не шутила.
Она почти перестала разговаривать.
Просто смотрела в одну точку, постоянно жуя жвачку.
По вечерам просматривала объявления о новостройках и делилась мемами про токсичных бывших. *** Квартира, которую сняла Ольга, была крохотной — двухкомнатная хрущёвка на третьем этаже, с облупившейся входной дверью и видом на унылый сквер.
Она разложила книги по углам — немного, лишь самые дорогие сердцу: Ремарк, Мураками, старая поэзия с закладками.
Приобрела уютные шторы — нежно-серые с тонкой вышивкой.
Из супермаркета принесла мяту, розмарин и три пакетика семян бархатцев.
Посадила цветы на балконе.
По вечерам поливала их в тапочках с кружкой зелёного чая.
Наблюдала за прохожими снизу.
Несколько раз ловила взгляд соседского мальчика, который всегда ей махал.
Это немного её радовало.
Жизнь налаживалась постепенно.
Без громких перемен, без резких решений.
Просто вдруг стало легче.
После работы она ходила в бассейн — не ради спорта, а чтобы почувствовать своё тело.
По пятницам встречалась с коллегами.
Они смеялись, обсуждали новых учеников, делились слухами.
О разводе почти не спрашивали — кроме Елены. — Я честно не понимаю, как ты можешь быть такой спокойной.
После всего.
Он же просто выбросил тебя.— Елена хлопнула рюмку текилы и мрачно посмотрела на Ольгу. — Я бы, прости, как минимум поцарапала ему машину.
Или хотя бы навредила под дверью.
По-человечески.
Ольга только улыбнулась.
Без злобы, без обиды. — Мне ничего царапать не нужно, Елена.
Та скептически хмыкнула, но больше не настаивала.
Прошел месяц.
Жизнь текла ровно: школа, бассейн дважды в неделю, пятничные встречи, тёплые вечера с книгой и чаем на балконе.
И вдруг, в один из таких вечеров, у неё внезапно возник вопрос: А что с домом?
Решила позвонить.
Без особого смысла.
Просто чтобы узнать.
Телефон взяли после третьего гудка. — Алло. — Голос звучал подавленно, раздражённо, словно человека разбудили или застали неподготовленным. — Привет.
Это я.
Как дела?
Как дом? — Послушай… — он замялся, затем выдохнул. — Там какая-то проблема.
Запах.
Постоянный.
Сильный.
Всё проверили, чистили.
Никто не понимает, в чем дело.
Люди заходят — и сразу уходят.
