Я же говорила тебе. — Какой боулинг?!
Тебе нужно готовиться!
Я вернусь завтра вечером, надо составить список и пройтись по магазинам! — Алексей, я не собираюсь готовить, — она произнесла это спокойно, хоть сердце и колотилось.
Пауза.
Долгая и тяжёлая. — Что значит «не будешь»?
Тамара, ты понимаешь, что говоришь?
Люди придут! — Пусть приходят к тебе. — Ты совсем с ума сошла?! — он взорвался криком. — Как только своих детей родишь, тогда и будешь решать, как праздники отмечать!
Тамара посмотрела на экран.
Нажала красную кнопку.
Рука дрожала, но она этого даже не заметила. — Всё в порядке? — подошла Ирина. — Да.
Слушай, а где ты Новый год будешь встречать? — Брат снял загородный дом, будет вечеринка.
Хочешь с нами?
Только что-нибудь своё прихвати. — Хочу.
Очень хочу.
Вечером тридцатого декабря Алексей вернулся из пробки злой и голодный.
Открыл дверь — в квартире было темно.
Никого не встретил.
Ни малейшего запаха еды.
Он позвонил Тамаре.
Она сразу не взяла трубку. — Где ты? — Я же сказала — не буду готовить.
Отдыхаю. — Отдыхаешь? — его голос стал тише и злее. — Тамара, завтра Новый год.
Придут двадцать человек.
Что ты мне замышляешь? — Ничего не замышляю.
Просто не хочу быть прислугой для чужих мне людей. — Чужих?
Это моя семья! — Твоя, — она говорила ровно, почти безразлично. — Так встречай их сама.
Он повесил трубку.
Бродил по квартире, пытался дозвониться снова — безуспешно.
Написал в мессенджер — одно прочтение.
В девять вечера позвонила тётя Людмила Петровна. — Алексей, милый, передай Тамаре — я позвала нашего соседа, дядю Николая.
Он совсем один, жена три года как умерла.
Пусть стул раскладной достанет и добавит порцию холодца. — Холодца не будет, — Алексей произнёс слова сквозь сжатые зубы. — Никакого праздника не будет.
Тамара сказала, что готовить не станет. — Как это не станет?! — Вот так.
Извините, тётя.
Отменяйте всё. — Алексей, ты что, жену совсем потерял?
Что ей сказал?! — Ничего я не говорил!
Она сама психует! — Тогда сиди теперь один, — голос тёти стал резким. — Позор какой.
Я всех обзваниваю.
