Он видел её взгляд и осознавал, что спорить бессмысленно.
Это было не предложение, а приговор. — Ждите здесь, я быстро, — пробормотал он детям, не обращая на них внимания, и переступил порог.
Он вошёл в квартиру с нарочитой небрежностью.
Подошвы его ботинок, испачканные уличной грязью и слякотью, оставили на безупречно чистом ламинате в прихожей некрасивые, постепенно исчезающие пятна.
Это стал первый акт мелкого саботажа.
Он бросил взгляд на Тамару, ожидая вспышки гнева, но она молча, не произнеся ни слова, взяла из шкафа белую тряпку и одним движением стерла грязный след.
Это поразило его сильнее любого крика.
Он направился в спальню.
Их общую спальню.
Тамара следовала за ним, сохраняя дистанцию в несколько шагов, её молчаливое присутствие давило на него, словно тяжёлый груз.
Он резко распахнул дверцу шкафа с рубашками и костюмами.
Вместо того чтобы аккуратно снять одежду с вешалок, он стал их срывать, комкая и швыряя в спортивную сумку, которую достал с верхней полки.
Одна из вешалок упала на пол с громким стуком.
Тамара спокойно подняла её и вернула на место.
Его руки дрожали от бессильного гнева.
Он выдвинул ящик комода с футболками и бельём и стал беспорядочно вынимать вещи, не складывая их.
Пара носков упала на пол.
Он сделал вид, что не заметил.
Тамара наклонилась, подняла их и аккуратно положила сверху на кучу вещей в его сумке.
Каждое её действие было выверенным, спокойным и абсолютно лишённым эмоций.
Она не кричала и не упрекала.
Она просто методично устраняла тот мелкий беспорядок, который он так усердно пытался создать.
Она не оставляла ему ни малейшего шанса почувствовать, что его поступки приносят какой-либо результат.
Наконец сумка была полностью заполнена.
Он с усилием застегнул молнию, едва не разорвав её.
Схватив сумку, он направился к выходу, намеренно задев плечом стопку журналов на консоли в прихожей.
Журналы с шелестом рассыпались веером по полу.
Он даже не обернулся.
А Тамара, прежде чем закрыть за ним дверь, просто присела и начала собирать их, складывая в идеальную ровную стопку.
Он уже стоял на пороге, готовый уйти.
Он проиграл на всех фронтах.
Его манипуляция провалилась.
Его мелкая месть была нейтрализована.
Он оказался выпотрошен и унижен.
И в этот миг, глядя на её спину, на то, как она спокойно наводит порядок, в нём разгорелась вся накопленная злость. — Довольна? — выплюнул он. — Выгнала всех.
Теперь сиди одна в своём стерильном музее.
Обнимайся с тряпками.
Пустое место.
Она выпрямилась, положила стопку журналов на место и повернулась к нему.
Её лицо оставалось совершенно спокойным.
Она посмотрела ему прямо в глаза, и её тихий голос прозвучал как окончательный вердикт.
Её взгляд опустился на его сумку, а затем на мокрый след у порога, который он оставил, разворачиваясь.
Она дала понять, что он и его вещи — это тот мусор, который она только что вычистила из своей жизни.
Последние слова Алексея, брошенные в спину, не задели Тамару.
Они были как камни, брошенные в глубокий колодец — глухой всплеск далеко внизу, неспособный нарушить гладь воды на поверхности.
Она слышала их, но не ощущала.
Для неё это был лишь шум, предсмертные судороги того, что уже умерло.
Она закрыла за ним дверь, на этот раз повернув оба замка.
Один щелчок, затем второй.
Замки сработали чётко и слаженно.
Периметр был восстановлен.
Она на мгновение прислонилась спиной к прохладной поверхности двери, но не от слабости.
Это было движение хозяина, проверяющего надёжность своей крепостной стены.
Она не стала смотреть в глазок.
Ей было совершенно безразлично, что он творит там, на лестничной клетке — кричит, плачет или ругается.
Он оказался снаружи.
И этого было достаточно.
Тамара направилась в гостиную, взяла телефон и сделала первый звонок. — Здравствуйте.
Клининговая компания?
Мне нужна генеральная уборка с дезинфекцией.
Да, сегодня.
Чем скорее, тем лучше.
Адрес продиктую… Затем она набрала второй номер. — Алло, служба вскрытия и замены замков?
Добрый день.
Мне срочно требуется поменять личинку во входной двери.
Прямо сейчас.
Да, я дома, документы на квартиру при себе.
Сколько стоит срочный вызов мастера?
Поняла.
Жду.
Положив телефон, она прошла в ванную, включила воду и тщательно вымыла руки.
Тщательно, до скрипа, смывая с себя невидимые следы чужого присутствия.
Весь этот день, с самого первого момента, как она открыла дверь, ощущался как вторжение, как инфекция, которую необходимо локализовать и уничтожить.
И она действовала как хирург — быстро, точно и без всяких сантиментов.
