Но правила остаются неизменными.
Он закончил разговор, положил телефон на стол и взглянул на Ирину. – Всё? – спросил он тихо. – Почти, – ответила она, вставая и присаживаясь рядом. – Есть ещё одно главное правило.
– Какое? – поинтересовался он. – Если кто-то из твоих нарушит границы снова — я не стану устраивать скандал.
Я просто уйду.
На день, на неделю, на месяц.
Без объяснений.
Чтобы ты почувствовал, каково это, когда решают без тебя.
Алексей сжал её руку.
Его ладони были холодными. – Я понял, Оля.
Сегодня.
Когда мама кричала в трубку, и я вдруг ощутил… стыд.
За то, что это длилось годами.
Прости меня.
Ирина коснулась его лба. – Я не хочу, чтобы ты выбирал между мной и мамой.
Я хочу, чтобы ты выбрал нас, нашу семью.
И смог объяснить им, что это — уважение.
Он крепко обнял её, словно воздух перехватило. – Я смогу.
Обещаю.
Прошёл месяц.
Сначала было непросто.
Тамара Сергеевна неделю не звонила — обида была ощутимой.
Потом позвонила ровным голосом и спросила, можно ли прийти в субботу на пару часов и принести капустный пирог.
Пришла точно вовремя — без сумок и кастрюль.
Тихо посидела, попила чай и ушла.
На выходе тихо сказала: – Спасибо, что приняли.
Через неделю Светлана записалась — пришла одна с магазинным тортом.
Она тихо болтала, крутя ногами в воздухе, а потом вдруг спросила: – Оля, можно я иногда у вас в душе ополоснусь?
У нас горячая вода отключена на две недели.
– Можно, – спокойно ответила Ирина. – Но только если я не на работе.
И предупреждай заранее.
– Договорились, – впервые искренне улыбнулась Светлана.
Тётя Галина сама позвонила — хотела привезти соленья.
Заглянула на час, посидела, пожаловалась на давление и уехала.
Ключи никто не вспоминал.
Но случилось то, чего Ирина боялась больше всего.
Осенью, в середине октября, у Тамары Сергеевны резко поднялось давление — до двухсот.
Её срочно увезли в больницу.
Алексей побежал туда сразу, Ирина последовала за ним, взяв с собой термос и тёплый плед.
Всю ночь она провела в коридоре, пока свекрови ставили капельницы.
Утром женщина открыла глаза, увидела Ирину — и впервые за многие годы в её взгляде не было упрямства и претензий, а появилась тихая благодарность. – Оля… спасибо, что приехала, – прошептала она.
– Мы же семья, – просто сказала Ирина.
И свекровь впервые кивнула, не споря.
С тех пор всё начало меняться.
Медленно, но верно.
Визиты стали реже, но тёплее.
Пироги — только по праздникам.
Ключи никто не требовал назад.
А в декабре, узнав, что Ирина ждёт ребёнка, Алексей первым сообщил об этом маме.
Когда она приехала в назначенный день, на столе лежали маленькие вязаные пинетки. – Я начала вязать.
Если, конечно, вы не возражаете.
Ирина посмотрела на мужа, затем на свекровь. – Мы не возражаем, – улыбнулась она. – И чаем угостим.
С печеньем.
В этот момент Ирина поняла: границы — это не стены.
Это двери, которые открываются лишь тем, кто умеет вежливо постучать.
И они научились стучать.
