Всё, что у вас есть.
Наступает тишина — густая и почти ощутимо звенящая.
Из кухни доносится тихое бульканье борща в кастрюле.
Первая приходит в себя Тамара Сергеевна. – Как ты смеешь? – её голос дрожит. – Я мать твоего мужа! – Да, вы — мать моего мужа, — спокойно кивает Ирина. – А я — хозяйка этой квартиры.
И больше не намерена терпеть внезапные набеги в рабочее время, самовольное приготовление пищи, беспорядок и уход без заботы.
Тётя Галина, молчавшая всё это время, встаёт: – Девочки, поехали.
Не стоит раздувать конфликт. – Нет, скандал будет! – Тамара Сергеевна бросает половник в раковину. – Алексей должен узнать, как ты со мной разговариваешь! – Алексей уже в курсе, — тихо отвечает Ирина. – И сегодня вечером мы расставим все точки.
А пока… прошу покинуть помещение.
Она отходит в сторону, освобождая проход.
Светлана хватает сумку и, бормоча что-то вроде «истеричка» и «неблагодарная», выходит.
За ней следует тётя Галина, тяжело вздыхая.
Последней уходит Тамара Сергеевна.
Её глаза блестят — от обиды или от злости, неясно. – Ты ещё пожалеешь, – шипит она. – Я это запомню. – Может быть, — отвечает Ирина. – Но жить так, как раньше, я больше не собираюсь.
Дверь с грохотом захлопывается.
Щелчок замка звучит отчётливо.
Ирина прислоняется к стене и медленно опускается на пол.
Всё.
Конец.
Или — начало.
Она остаётся сидеть так около десяти минут.
В этот момент приходит сообщение от Алексея: «Мама плачет. Говорит, ты их выставила. Оля, что случилось?» Ирина набирает ответ, стирает, пишет заново: «Приезжай. Нам нужно серьёзно поговорить. Сегодня всё решим окончательно».
Она встаёт и идёт на кухню.
Борщ постепенно остывает.
На столе — остатки курицы, три грязные тарелки, крошки и масляные пятна.
Ирина широко открывает окно — пусть проветривается.
Затем берёт телефон и меняет код домофона.
Потом вызывает мастера по замкам — на завтра.
После этого садится за ноутбук и пишет руководителю проекта: «Извините за технические неполадки. Готова продолжить диалог в любое удобное время».
Только после всех этих действий она позволяет себе тихо заплакать — без рыданий, просто слёзы стекают сами.
Потому что понимает: самое трудное ещё впереди.
Алексей придёт.
И ему придётся сделать выбор.
Либо вместе они установят новые правила.
Либо… что будет иначе, Ирина не знает.
Но назад пути нет.
Алексей входит без ключей — Ирина открывает дверь, услышав его голос.
Он поднимается пешком на девятый этаж, запыхавшийся, под дождём, с пакетом из «Пятёрочки»: молоко, хлеб, её любимый клубничный йогурт.
Как будто этими мелочами можно всё исправить. – Оля… – начинает он, но она поднимает руку. – Сначала о замках, – говорит спокойно. – Мастер придёт завтра в десять.
Будет два новых комплекта ключей.
Один — для тебя, другой — для меня.
У твоих родственников ключей больше не будет.
Алексей молча кивает, направляется в гостиную и садится на диван.
Он смотрит в окно, по которому бегут капли дождя. – Мама звонила три раза, – тихо произносит он. – Плачет. Говорит, ты её оскорбила при всех. Светлана пишет, что ты ненормальная. Тётя Галина спрашивает, живы ли мы.
Ирина садится напротив, складывает руки на коленях. – Я никого не унижала.
Я просто встала на свою защиту. И заодно на твою.
