На прощание она добавила: — Когда-нибудь ты пожалеешь, Игорь.
И с силой захлопнула дверь.
В квартире воцарилась полная тишина, продолжавшаяся около пяти минут.
Затем Игорь медленно выдохнул: — Похоже, я только что окончательно порвал связь с матерью.
Тамара подошла и положила ладонь ему на плечо. — Нет.
Ты просто дал ей понять, где её место.
И это совсем не одно и то же.
Он присел, уставившись в пол. — Знаешь, я всё детство стремился заслужить её похвалу.
Думал, что если буду вести себя правильно, она перестанет командовать.
Но оказалось, чем больше стараешься — тем сильнее она давит.
Тамара кивнула. — Она не умеет любить без контроля.
Но тебе не обязательно подстраиваться под это.
Он взглянул на неё, впервые за долгое время — искренне. — Спасибо, что выдержала всё это. — Не за что, — ответила она. — Я просто устала жить, словно в окопах.
Она подошла к окну.
Снаружи мелкий дождь стучал по подоконнику, фонари отражались в лужах, а где-то внизу подростки визжали, гоняя мяч — жизнь продолжалась, словно ничего не произошло.
Игорь встал рядом. — Знаешь, я подумал… может, на выходных съездим куда-нибудь?
Просто вдвоём.
Без звонков, без визитов. — Без чемоданов, — добавила она, и оба рассмеялись.
Смех получился тихим, нервным, но искренним.
Следующие дни прошли почти спокойно.
Никаких сообщений, никаких звонков.
Игорь стал приходить домой раньше, приносил еду, пытался шутить.
Тамара постепенно расслаблялась, хотя внутри всё ещё держала оборону.
Однажды вечером, возвращаясь из магазина, она заметила у подъезда знакомую фигуру.
Нина Васильевна.
Стояла в пальто, без пакетов и чемодана.
Просто стояла.
Увидев Тамару, она неловко улыбнулась. — Я не к вам, — сразу сказала она. — Я… просто проходила мимо. — Мимо нашего дома? — спокойно уточнила Тамара. — Ну… — свекровь отвела взгляд. — Я хотела убедиться, что у вас всё в порядке.
Тамара вздохнула. — Всё хорошо.
Правда.
Пауза.
Нина Васильевна тихо добавила: — Может, я перестаралась.
Но я просто хотела, чтобы семья держалась вместе. — Я понимаю, — сказала Тамара мягче. — Только держаться можно по-разному: можно обнимать, а можно душить.
Свекровь опустила голову. — Я постараюсь… без давления.
Тамара кивнула. — Это уже шаг вперёд.
Они молча простояли пару секунд, затем Тамара направилась к двери.
На лестничной площадке ещё долго сохранялся запах дождя и осеннего ветра.
Дома Игорь поднял взгляд от ноутбука. — Кто это был? — Твоя мама. — И?.. — Просто проходила мимо, — ответила Тамара с лёгкой улыбкой. — Но, похоже, на этот раз — действительно мимо.
Он обнял её. — Спасибо, что не выгнала. — А зачем? — сказала она. — Мы же семья.
Просто теперь — с новыми правилами.
Она оперлась на его плечо, ощущая, как впервые за долгое время стены квартиры перестают давить.
Теперь это был не просто дом.
Теперь это было — их место.
И если за окном дождь шумел, словно подслушивал, то, возможно, просто потому, что даже он понимал: буря закончилась.
Но её след — навсегда останется в памяти.
