О том, как в их Драбов неожиданно приехали таджики.
Один из них подошёл к ней, когда она подметала улицу, и предложил странное и тревожное предложение — пятнадцать тысяч гривен. — Им, мол, срочно нужно гражданство.
Вот и путешествуют по таким нашим задворкам в поисках невест.
Фиктивных, для оформления брака.
Вчера вот и меня расписали.
Не знаю, как они там в ЗАГСе договариваются, наверное, деньги суют, но всё происходит быстро.
Мой, Игорь, сейчас сидит у меня, «для близиру», как стемнеет — уйдет.
Моя дочь Оля тоже согласилась.
Ей надо новый пуховик купить, зима ведь на подходе.
А ты чего?
Смотри, какой шанс.
Деньги нужны?
Нужны.
А кто замуж возьмёт?
Последняя реплика прозвучала не с упрёком, а с горькой, бытовой прямотой.
И Тамара, почувствовав, как привычная боль снова пронзила грудь, задумалась всего на секунду.
Соседка оказалась права.
Настоящего брака у неё не предвиделось.
Женихов не было и не могло быть.
Её мир ограничивался стенами детсада, магазина и этой комнаты с прожорливой печкой.
А тут — деньги.
Целых пятнадцать тысяч.
На них можно было купить дров, наконец-то обновить обои, хоть немного развеять уныние выцветших и порванных стен. — Ладно, — тихо произнесла Тамара. — Я согласна.
На следующий день Нина привела «кандидата».
Тамара, открыв дверь, ахнула и инстинктивно отступила вглубь прихожей, пытаясь прикрыть свою крупную фигуру.
Перед ней стоял молодой человек.
Высокий, стройный, с лицом, ещё не затронутым жизненными тяготами, с большими, очень тёмными и необычайно печальными глазами. — Господи, он же совсем мальчик! — вырвалось у Тамары.
Юноша выпрямился. — Мне уже двадцать два, — сказал он ясно, почти без акцента, лишь с лёгким певучим оттенком. — Ну вот, — заговорила Нина, суетливо. — Мой сын на пятнадцать лет младше, а у вас разница всего восемь лет.
