Показания Сергея — он плакал, рассказывая о пароле и обещанной приставке.
Программа, разработанная Владимиром.
Переписка Натальи с матерью: «Мам, она всё восстановила, что же делать?!» Когда судья вынес решение — выплатить компенсацию солидарно — Тамара Сергеевна побледнела. — Это невозможно… у меня таких денег нет… — У вас есть дача в Приморске, — спокойно заметила адвокат. — Придётся её продать.
Тамара повернулась к Игорю.
Он сидел в последнем ряду, сгорбившись. — Сынок… Он не ответил.
Дачу продали спустя месяц.
Вырученные средства я вложила в студию в Одессе.
Половину суммы отдала Денису — он сопротивлялся, но я настояла.
Игорь вернулся в конце лета. — Оля, прости.
Я поняла.
Мама больше не звонит, с Натальей не общаюсь.
Можно я вернусь?
Я стояла на пороге новой квартиры — однокомнатной, без воспоминаний. — Можно.
Но не домой.
Обратной дороги нет.
Есть только путь вперёд, и только если ты рядом со мной.
Не посередине.
Со мной. — Я понял, — он кивнул.
Первый месяц мы были словно чужие.
Во второй стало легче.
Весной он впервые обнял меня, когда я плакала из-за сорванного тендера.
Три года спустя я открыла студию «Натальева и Партнеры».
В команде пять сотрудников, офис занимает две комнаты, в работе шесть проектов.
Тамара Сергеевна живёт в съёмной квартире на окраине.
Наталья развелась.
Владимир получил условный срок.
Игорь приходит к шести, помогает с Сергеем, не звонит матери.
Иногда в его глазах появляется тоска, но он молчит.
Он сделал выбор.
А я больше никому ничего не доказываю.
Я просто живу.
Работаю.
Строю дома для людей.
И этого оказалось достаточно.
Тамара Сергеевна была уверена: девочка из приюта ничего не докажет, четыре миллиона сгорят, и я сломаюсь.
Она ошиблась.
Я не сломалась.
Я восстановила себя заново.
