На прошлой неделе я ремонтировал роутер. — Камера точно есть, — уверенно заявил Денис. — Иначе откуда бы взялось столько деталей?
Я внимательно осмотрела кабинет.
Полка.
Шкатулка, которую я не покупала.
Открыла её.
Внутри лежал объектив. — Вот он.
Артём достал камеру и подключил её к ноутбуку. — Записи хранятся в облаке.
Сейчас загружу. — А проект? — я взглянула на часы. — У меня осталось всего трое суток. — Есть черновики? — спросил Денис. — Да, но там минимум два месяца работы.
— Тогда работаем, — решил Денис.
— У меня есть два архитектора, они помогут.
— Это выйдет дорого, но мы успеем.
Мы провели трое суток без сна.
Я чертила, вносила правки, согласовывала.
Денис руководил командой.
Артём восстанавливал старые версии из кэша облачного хранилища.
К воскресенью проект был готов.
Он получился даже лучше прежнего.
В понедельник я передала его заказчику.
Главный инженер пролистал презентацию пять минут, затем кивнул: — Берём.
Я вышла из офиса, прислонившись к стене.
Руки дрожали.
Вечером пришёл Игорь. — Оля, мама звонила.
Говорит, ты собираешься в Канев. — Да. — Она не могла этого сделать… Я включила запись.
Голос Натальи звучал взволнованно и сбивчиво: «Мама всё придумала!
Она сказала, что проверяют Олю, что у неё кто-то есть!
Владимира лишь программу дал, он ничего не знал… Игорь, я не хотела, честное слово!» Игорь слушал, бледнея. — Она хотела как лучше… — Лучше для кого?
Она уничтожила полтора года моей жизни. — Но ты же справилась… — Не благодаря тебе, Игорь.
Вопреки всему.
Он молчал. — Я подаю в Канев, — заявила я. — На твою мать, сестру и Владимира.
Если хочешь остаться — решай.
Прямо сейчас.
Я или они.
Он взял куртку. — Мне нужно подумать.
Дверь закрылась за ним.
Разбирательство в Каневе длилось три месяца.
Денис нашёл адвоката — строгую женщину с железной хваткой.
Она изучила дело за две недели.
Камера.
Логи.
