Отключил.
Всё предусмотрено.
Она стояла под навесом ресторана в изящных туфлях, крепко обнимая себя руками.
Без денег, без связи, без семьи.
В мгновение ока из «жены успешного человека» она превратилась в изгнанницу. — Подвезти? — послышался низкий голос позади.
Людмила вздрогнула.
В дверном проеме стоял мужчина в пальто, накинутом на плечи.
Павел.
Тот самый Павел, которого она оставила десять лет назад ради многообещающего Игоря.
Павел, которому тогда она сказала: «Ты слишком простой, с тобой я завяну». — Тебе в другую сторону, Павел, — с трудом выдавила она. — Уходи.
Ты же слышал… я воровка и изменщица. — Я слышал лишь то, что этот павлин — редкий подлец, — Павел приблизился, от него исходил запах табака и чего-то надежного. — Что касается твоих родителей… ну, пусть их судит Бог.
Садись в машину, Людмила.
Ты вся дрожишь. — Мне некуда ехать, — она подняла на него глаза, полные слёз. — У меня вообще ничего нет.
Ни гроша.
Ни дома. — Значит, поедем туда, где всё начинается заново, — он открыл дверь старого, но ухоженного внедорожника. — Там нет ни камер, ни фальшивых тостов.
Она села.
В салоне было уютно.
Павел молча тронулся с места.
Людмила глядела в окно на огни ночного города и осознавала: та женщина, что вошла в этот ресторан пару часов назад, умерла.
Кто теперь занял её место — она ещё не понимала.
Спустя месяц станет ясно, что Игорь допустил одну большую ошибку.
Он оставил её живой.
Провинциальный приморский городок встретил Людмилу запахом йода, гниющих водорослей и гнетущей тишиной.
После столичного шума и постоянных ссор эта тишина казалась мягкой ватой, закрывающей кровоточащую рану.
Тётя Тамара, сестра матери, которую в семье считали «неудачницей» за то, что она выбрала дом у моря вместо Киева, приняла её без лишних вопросов.
Она просто взглянула на облупившийся лак на ногтях племянницы, на её потухший взгляд и сказала: — Фартук на крючок.
Завтра в четыре утра встаём.
Тесто не подождёт.
И Людмила встала.
Сначала было крайне тяжело.
Мука врезалась в поры, пальцы ломило от густого, вязкого теста, а к вечеру спина превращалась в комок боли.
Но в этом был смысл.
Физическая боль вытесняла ту, что внутри — ментальную.
Спустя месяц Людмила не узнала себя.
Она состригла длинные, выгоревшие волосы, оставив смелый тёмный ежик.
Прекратила краситься, и вдруг оказалось, что у неё высокие скулы и пронзительный, глубокий взгляд, который раньше скрывался за накладными ресницами.
Она похудела не от диет, а от работы.
Стала сильной и быстрой.
Их пекарня «У Тамары» превратилась в местный культ.
Людмила придумала добавлять в хлеб лаванду и морскую соль.
Люди приходили не просто за булками — они шли за ароматом счастья. — Леська, там у входа какой-то важный господин на чёрном мерседесе крутится, — Тамара вытерла руки о подол. — Требует лучший стол и «особый сервис».
Сходи, посмотри, а то у меня глаз дергается от таких.
Людмила поправила простой льняной фартук, глубоко вздохнула и вышла в зал.
У окна, спиной к ней, сидел мужчина.
Идеальный затылок, дорогой пиджак, который здесь смотрелся так же нелепо, как фрак в курятнике.
Сердце Людмилы пропустило удар, затем застучало ровно и холодно.
Это был он.
Игорь.
Зачем он здесь?
Ищет её?
Нет, судя по тому, как он лениво листал меню, он просто проездом.
Инвестиции, тендеры… его мир всегда был выше людей. — Желаете что-то особенное? — голос Людмилы прозвучал низко и уверенно.
Она не дрогнула.
Игорь поднял голову.
